Сказка? Ложь, но в ней намёк (6/7)

Когда Алексей Толстой в 1936 году опубликовал своего “Буратино”, тема борьбы бесправного пролетариата с продажными полицейскими была всё ещё популярной, и прежде всего в СССР - неудивительно, что даже второй полнометражный мультфильм Диснея в значительной мере её использовал, изрядно сместив акцент с мучительного самосовершенствования на спасательные операции. А ведь Карло Коллоди своего “Пиноккио” в конце XIX века совсем не о героях писал, да и не о злодеях - мир как полное опасных соблазнов место представлялся пожилому итальянцу вполне нормальным. А вот капризные невоспитанные дети, не проявляющие уважения к родителям и учителям - весомым недостатком цивилизации, искоренять который в те времена пытались в основном “от противного”. Так что не очень удивляйтесь, что этого самого “противного” в кадре будет неожиданно много. Маттео Гарроне вообще, знаете ли, на ужасных фантазиях специализируется, и хотя на этот раз в исполнение своей детской мечты градус криповатости заметно понизил, на фоне предыдущих экранизаций сказки эта выглядит пока самой мрачной (не считая триллеров по мотивам, разумеется - там всё ж у оригинала лишь несколько внешних признаков позаимствованно). Посмотрим, что нам в скором будущем представит Гильермо Дель Торо - но его версия будет хотя бы анимированной.

Здесь же нас с ходу окунают в унылую действительность небогатой деревушки, где не овладевший более прибыльным ремеслом столяр Джепетто влачит жалкое полуголодное существование. Неожиданное появление “ребёнка” персонаж Роберто Бениньи, как и в принесшей ему “Оскара” фильме «Жизнь прекрасна», принимает с большой радостью и ответственностью, сходу превращаясь в первую жертву пока ещё неразумной деревяшки. Мастера-гримёры в подобном продукте, пожалуй, главные кудесники (и Марк Кульер доказывает, что премию киноакадемии получил не напрасно), однако стремление к фотореалистичности их подвело примерно так же, как дизайнеров киношного Соника. В результате проявить хоть какое-то сочувствие горемычному беглецу, попытавшемуся учёбу променять на развлечения и чуть не прогулявшему в итоге всё свою беспечную жизнь и старость безутешного создателя, смогут лишь зрители, приученные к нехитрой в общем-то, но и не типичной для семейной картины мысли про обманчивость внешнего вида.

А вот для драмы, трагикомедии и в особенности национального их поджанра, названного в честь куклы-гиньоля, такой разрыв шаблона умильного мальчугана (осмеянный западными критиками фильм самого Бениньи не в счёт, ужимки 50-летнего Пиноккио иначе как пародией назвать сложно) - в порядке вещей. Может, новинку и не стоило продвигать как сказку, опасно занижая возрастной рейтинг? Где драма одиночества, где - просто слепок безжалостного средневекового общества, а где - элементы пресловутого ужастика: от бодихоррора (у героя Коллоди нос изначально был нормальным, а вот ног он чуть было не лишился, да и сам членовредительство практиковал) и массового киднэппинга (хорошо ещё, без откушенных ушей) до казни через повешение и атаки океанского монстра. Комедийные же моменты связаны в основном с наивностью героя (да и его папаша, прямо скажем, хитроумием не отличался) и прорисовкой некоторых существ. Что на сверчка, что на улитку без смеха не взглянешь, а уж про печальную рыбу-тунца я и вовсе молчу - вы никогда уже не взглянете на банку дальневосточных консервов как прежде!

Впрочем, смотреть за похождениями сбежавшей поделки можно с почти неослабевающим интересом на протяжении всех двух часов хронометража: живописные декорации и колоритные персонажи сменяются с завидной частотой, и пускай некоторые кажутся совершенно излишними в сюжете, пестрота их разнообразия не даёт заскучать. Моральные выводы вслух не проговариваются, однако любому школьнику должны быть понятны. И, чего уж греха таить, как нельзя более актуальны в век торжества развлечений над обучением, виртуальных полей чудес, обезьяньих судилищ и прочих гримас бесконечно повторяющейся истории, искоренить которые без облика могучего внешнего врага никак не получится. Разве что подсвечивать время от времени, чтобы доля ослов человеческого происхождения росла чуть помедленнее...