Детально о кинофильме «Любовный переплет»

О ФИЛЬМЕ

Рождество в пригороде: возвращение домой, обмен подарками, праздничные украшения, колядки и скандальный роман, вбивающий кол между двумя семьями. Не совсем то, чего ждешь от праздничной комедии, но именно это делает «Любовный переплет» ни на что не похожим. «Это праздничный фильм для людей, который скептически относятся к фильмам такого рода, – поясняет продюсер Энтони Брегман. – В праздничных картинах, зачастую задается весьма далекий от реальности взгляд на жизнь. Они подводят тебя к мысли, что твоя гораздо менее радостная, чем рождественские хлопоты. «Любовный перелет» увлекает тем, что там скандальная и интересная проблема подается на фоне праздников».

Уоллинги и Остроффы похожи на множество таких же семей, который дружат и соседствуют уже несколько десятков лет. Они всегда вместе – на субботних ужинах и семейных барбекю, в часы досуга, и даже праздники они празднуют вместе. Как и в любой семье, эта уютная каждодневная рутина порой способна превратить бурную жизнь в тихое отчаяние. Именно это происходит с Уоллингами и Остроффами.

И вот однажды, в День благодарения, Дэвид Уоллинг открывает дверь, а на пороге стоит Нина - дочь Терри и Кэти, вернувшаяся домой после пятилетнего отсутствия. Поскитавшись с места на место и пережив неожиданное расставание со своим бойфрендом, Нина обнаруживает себя в месте, где ей меньше всего хотелось бы оказаться – в провинциальном Нью-Джерси. Тут все и начинается.

***

По словам авторов сценария, история навеяна реальным романом между двумя людьми с большой разницей в возрасти, про который они узнали от своих друзей. «Первый вопрос, который возник в самом начале: каково придется Нине, если она решится пригласить своих родителей на ужин», – рассказывает Райсс. Они начали размышлять над такими неловкими моментами, а поскольку из-за забастовки Гильдии сценаристов у них было достаточно времени, чтобы написать пробный сценарий, история постепенно стала обретать юмор и глубину. «Наша основная предпосылка была такая: а что будет, если двадцатичетырехлетняя девушка и пятидесятилетний мужчина действительно влюбятся друг в друга? – продолжает Хелфер. – Нет ничего особенно странного в том, что увлечение может перейти в настоящие отношения, которые, в свою очередь, нарушат покой в этом герметичном мирке». Фильм получился мощным и смешным благодаря соблюдению хрупкого равновесия: роман Дэвида и Нины должен был быть достаточно шокирующим для обеих семей, не слишком смутив при этом зрителей.

Продюсер Брегман признает, что это оказалось непростой задачей: «Дэвид должен быть достаточно взрослым, чтобы его связь с Ниной ощущалась как нечто неправильное, но при этом не слишком старым, чтобы это не выглядело отталкивающе».

К восторгу Хелфера и Райсса, о сценарии «Любовного переплета» быстро узнали в профессиональных кругах; все, кому удавалось его прочитать, были в полном восторге, и он быстро попал в подпольный «черный список» великих неснятых сценариев, став крайне популярным среди кинодеятелей. Энтони Брегман, спродюссировавший немало независимых фильмов, включая «Вечное сияние чистого разума» (“Eternal Sunshine of the Spotless Mind”) был первым, кто начал действовать, скооперировавшись с Лесли Урдэнг. Ее компания выпустила несколько картин, получивших восторженные отзывы критиков, в том числе, «Кроличью нору» (“Rabbit Hole”) и «Начинающих» (“Beginners”) . «Редко удается найти сценарий, когда во время чтения ты смеешься, а в конце плачешь, –признается она. – Для меня сила этого фильма в изображении того, как люди сходятся, поскольку каждому нужно получить от другого нечто важное и настоящее, чтобы продолжать двигаться вперед. И еще мне кажется очень ценной мысль, что порой самые катастрофические события могут оказаться необходимыми для того, чтобы пробудить нас к жизни».

В качестве режиссера решено было позвать британца Джулиана Фарино, ветерана документального кино и сериалов, таких как «Красавцы» (“Entourage”) и «Большая любовь» (“Big Love”). Фарино считает, что его профессиональное прошлое помогло ему при работе гад фильмом. «Я начинал с документального кино, и поэтому у меня есть некоторый опыт отстраненного наблюдения. Мне кажется, мы, британцы, воспитаны на реализме, и во мне он присутствует уже на уровне инстинктов. Я никогда не рассматривал этот сценарий как чисто американскую историю – там вполне универсальные, общечеловеческие темы».

Хотя маховик событий запускают Дэвид и Нина, фильм, конечно же, держится на всем актерском ансамбле. На каждую роль нужно было подобрать исполнителя, способного передать целую гамму эмоций и реакций, играя в диапазоне от тонкого психологизма до комедии положений. Первым нашли актера на роль Дэвида, который, как заметил Брегман, должен был быть достаточно обаятельным, чтобы зритель ему сочувствовал, не считая при этом, что он способен злоупотребить доверием молодой девушки. Все единодушно решили, что лучше ветерана британской комедии Хью Лори, воплотившего на экране таких разных персонажей, как рассеянный Берти Вустер и мизантропичный доктор Хаус, эту роль не сыграет никто. «Я с самого начала надеялся заполучить в наш фильм Хью Лори, – рассказывает Фарино. – Он обладает уникальным сочетанием легкости, обаяния и интеллекта, и при этом в нем нет ничего злого, хищного. Если бы вы почувствовали, что Дэвид притягателен только благодаря своей сексуальности, это бы все испортило». «Таким Хью Лори мы еще не видели, – добавляет Лесли Урдэнг. – В нем одновременно присутствуют и сексуальность, и отеческая нежность. Очень хорошо, что и Джулиан Фарино и Хью – оба британцы: у них одинаковый подход к фильму в том, что касается тональности эмоций. В американских семьях принято проявлять свои чувства с бóльшим драматизмом. Конечно, я обобщаю – но, мне кажется, и Джулиан, и Хью с удовольствием посмеялись над этим».

«Возможно, мне стоило бы выработать что-то вроде стратегии касательно тех фильмов, в которых мне «нужно» сниматься, но у меня ее нет, – смеется Хью Лори. – Я просто люблю хорошо написанные сценарии. Этот сценарий оказался смешным и трогательным. Конечно, там много сердечных переживаний, но при этом в нем есть что-то крайне оптимистическое, и меня это очень воодушевляет». Отношения между Дэвидом и Ниной также стали довольно серьезным актерским вызовом. «Тут, на самом деле, две проблемы, – объясняет Лори. – С одной стороны, нужно, чтобы зритель поверил в эти отношения, а это само по себе является огромной проблемой, в чем-то нерешаемой. С другой стороны, зритель должен не только поверить в них, но и отнестись к ним с симпатией, одобрить, начать болеть за героев. Выполнить обе этих задачи непросто не только для актеров, но и для режиссера, однако, на мой взгляд, у Джулиана это получилось. Он понял, каким образом заставить людей вопреки здравому смыслу сочувствовать этой паре. Мы не Бонни и Клайд, и банков мы не грабим, но в провинциальном мирке такая пара становится изгоями, и Джулиан имел очень четкое представление о том, как это может сработать и даже доставить определенное удовольствие».

Поиски второй половины скандальной пары в конце концов привели к актрисе Лейтон Мистер. «В некотором смысле, мне очень повезло, поскольку мы с Лейтон уже работали вместе, – говорит Хью Лори, которому уже довелось сыграть бок о бок с Мейстер, когда она снималась в двух сериях «Доктора Хауса». – Так что лед уже был сломан – да какой там лед, готовые ледяные кубики! – и это было большим плюсом. Все оказалось гораздо менее болезненно, чем мы боялись. Каждый из нас думал: «Если нам не удастся все сделать как надо, будет очень неудобно», но потом мы оба чувствовали себя абсолютно расслабленно».

«Думаю, зрителям понравятся Дэвид и Нина как пара, – говорит Лейтон Мистер. – Там нет излишнего драматизма, нет никакой грязи, и при этом все очень правдоподобно. Они влюбляются друг в друга, и это просто очень красиво, не говоря уже о том, что они узнают друг от друга много нового о жизни, счастье, свободе. Это не про разницу в возрасте, а про них самих. В самом начале Нина невысокого мнения о том, какой она выросла, о своем происхождении, но, вернувшись домой, она открывает в себе новые вещи и по-настоящему вырастает». «Лейтон очень одухотворенная, смелая, открытая, – восхищается Лесли Урдэнг. – У них с Хью Лори такое притяжение, на которое мы и рассчитывать не смели!».

***

Съемочной группе пришлось нелегко. Хотя действие картины происходит осенью и зимой, со Дня благодарения до Рождества, фильм снимался весной, в связи с чем кинематографистам пришлось решать некоторое количество нетривиальных задач. Природа в основном вела себя примерно, хотя День благодарения снимался именно тогда, когда столбик термометра перевалил за отметку в 30 градусов выше нуля, так что актерам было не слишком комфортно в теплой осенней одежде. «В начале съемок листьев на деревьях еще не было, но потом некоторые деревья зацвели», – вспоминает Иэн Хелфер. Тем не менее, на экране этого абсолютно не заметно, а искусственный снег и рождественские украшения превратили место съемок (один из пригородов Нью-Рошели в штате Нью-Йорк) в весьма убедительную зимнюю сказку.

Однако создание праздничной атмосферы требовало гораздо большего, нежели правильные декорации и тщательно срезанные цветы на деревьях. Нужно было, прежде всего, по-настоящему объединить актерский ансамбль, убедив зрителя, что Уоллинги и Остроффы знакомы не один десяток лет. Чтобы улучшить логистику, вместо индивидуальных трейлеров продюсеры решили снять для актеров дом неподалеку, где они могли бы вместе отдыхать и готовиться к съемкам. Часто они играли там в карты, а Хью Лори сидел за фортепьяно. Кроме того, сценаристы постоянно присутствовали на съемках (в фильме даже есть их камео – они распевают колядки в группе Пейдж). Таким образом, при необходимости они всегда могли дать совет режиссеру или актерам, чтобы качество и тональность диалога соответствовали индивидуальности каждого.

Это обычная практика в сериалах и профессиональном театре, но при съемках художественного фильма такое редко встретишь.

Актеры и члены съемочной группы даже нашли себе общего врага: огромный шар со снегом, поставленный перед домом Терри, большим любителем гаджетов. Предполагалось, что шар станет украшением съемочной площадки, однако он оказался крайне громоздким и трудноуправляемым. «Я ненавижу это шар!» – воскликнул Джулиан Фарино, наотрез отказавшись развивать эту тему. Так что неслучайно этот неприятный предмет стал объектом ярости Пейдж в одной из самых уморительных сцен картины, ставшей своеобразным катарсисом для всех, кто находился на съемочной площадке. К счастью, «Любовный переплет» обращается с рождественским настроением не так сурово, как Пейдж. Будем надеяться, что эта история про то, какой извилистой может оказаться дорога к счастью, окажется не менее радостной и запоминающейся, чем самые настоящие праздники.