Японская классика

Последней конкурсной картиной, которую увидели зрители 35-го Московского Международного кинофестиваля, стала японская лента «Долина прощаний», рассказывающая одну весьма непростую историю. Загадочная девушка Канако – жена Одзаки – рассказывает полиции, что её муж замешан в деле, связанном с убийством ребёнка. У следователей не возникает никаких вопросов к Одзаки, зато журналисту удаётся узнать подробности, переворачивающие ситуацию с ног на голову.

Тацуси Оомори, имеющий приличный опыт работы, взялся на этот раз за очень сложную задачу – снять фильм с многочисленными философскими подтекстами. Практически каждая сцена «Долины прощаний» - это обращение к зрителю, заставляющее отвечать на незаданные вопросы. Тема изнасилования в раннем возрасте потребовала от создателей фильма большого мужества и понимания. Актёрам пришлось пропустить через себя десятки реальных историй, чтобы после всего этого попробовать сыграть это перед камерой. Тацуси Оомори, управляющий всем этим процессом, признался, что «Долина прощаний» оказалась для него самой сложной работой, потребовавшей много психологических сил. Сложнее всего, конечно, было Ёко Маки, сыгравшей главную женскую роль. Именно на плечи Маки легла непростая задача показать все чувства женщины, лишившейся всего в своей жизни из-за проступка молодых людей в школьные годы. Благодаря потрясающей проработке своего персонажа, Маки передаёт зрителю всю боль, причинённую ей на протяжении жизни.

Эта история могла стать одной из многих, если режиссёр не попытался провести параллели между жертвой и насильником. В это трудно поверить, но после роковой встречи через годы метаний и боли, два героя фильма встречаются снова. У них нет ничего общего, кроме страшного прошлого, убившего в них любую надежду на спасение. Всё, что им остаётся – существовать, делая это до тех пор, пока не придёт переломный момент. Каждый новый шаг пары жертва-насильник под микроскопом рассматривается Оомори. Режиссёр отстранённо сравнивает героев истории, не делая из этого сравнения выводов. Каждая сцена фильма не является намёком на следующую, что позволяет говорить об открытости сюжета. Зритель погружается в картину на уровне подсознания, пытаясь оценить возможность подобного опыта в обычной жизни. Благодаря такому кино всё ещё хочется ходить на фестиваль, чтобы испытывать психологический страх, веря при этом в невозможность подобных событий в реальной жизни.