В минувшее воскресенье на НТВ вышла первая передача из цикла «Окопная жизнь» с ведущим Сергеем Шнуровым.
Создатели проекта музыкант Сергей Шнуров и режиссер Екатерина Вещева решили вытащить наружу то, что обычно в рассказах о войне остается за кадром. Каждая серия посвящена отдельной, скорее психологической теме. Например, что чувствует человек, когда его забрасывают на вражескую территорию? Каково приходится на войне женщине? Испытывает ли солдат ненависть к противнику, если тот не угрожает его стране и военные действия ведутся на чужой территории? Легко ли воевавшим «встраиваться» в мирную жизнь? Раскрываются эти темы на примере разных военных кампаний – Великой Отечественной и афганской войн, операций во Вьетнаме и Анголе.
Разговорчики в строю?
В фильмах есть и архивные материалы, и реконструкция событий, и монологи фронтовиков. Сценарист Анна Папченко через Советы ветеранов находила героев для программ, приглашала их в студию. Всего записано около 70 интервью. Самый пожилой герой «Окопной жизни» (он воевал еще в Испании в 1939 году) – 91-летний летчик Виктор Лавский – приехал в «Останкино» за рулем «сааба». Он до сих пор работает, а дома ухаживает за больной женой. Самая откровенная беседа получилась с медиком Надеждой Лямкиной. Она рассказала, как командиры добивались ее расположения, а за отказ сажали на губу.
Участники Великой Отечественной, афганской войн легко соглашались на разговор. А вот воины, бывшие в Анголе, Вьетнаме и на Карибах, отказывались сниматься. И все же зрители услышат рассказ одного из героев о том, как он, попав в Анголу и впервые увидев бананы, так объелся ими, что не может смотреть на эти плоды до сих пор.
Котлеты отдельно
График съемок подстраивали под Шнурова, т.е. под гастрольный график группы «Ленинград». И получилось, что во Вьетнам съемочная группа приехала прошлым летом в 50-градусную жару. Над одним из эпизодов работали так. Шнуров произносил текст, его рубашка цвета хаки намокала, съемку останавливали, рубашку сушили, Шнуров надевал ее опять, говорил, на рубашке проступал пот, съемку останавливали…
Так как в Афганистане и сейчас неспокойно, афганские сюжеты снимали в Таджикистане, там есть российская часть. Когда солдатики увидели живого Шнура, они бросились к нему за автографом. Протягивали все, что в тот момент оказалось у них под рукой: военные билеты, паспорта. Шнур расписался на всех документах. Жили киношники в части, армейскую кухню выдерживали не все желудки. Однажды почти все москвичи слегли от острого кишечного расстройства. А вот Шнуров устоял и продолжал уплетать котлеты с картофельным пюре.
Где желтый танк?
За границей у Шнурова было два любимых выражения. Первое: «Опять мы эту страну будем ж…й брать». Так говорил, когда приходилось много часов трястись в автобусе, добираясь до места съемок.
А второе: «Опять ищем желтый танк». Предыстория этой фразы такова. Три года назад Шнур снимался в документальном фильме «Ленинградский фронт». Тогда съемочной группе рассказали, что в финской деревушке в музее есть танк желтого цвета для маскировки в пустыне. Киношники сутки ехали в музей, но никакого танка там не оказалось. И вот, когда на съемках «Окопной жизни» не находили нужный объект, Шнуров ворчал: «Опять ищем желтый танк».
– Меня поразила работоспособность Шнура, – говорит режиссер Екатерина Вещева. –
В Берлине весь день снимали важнейший объект – Рейхстаг, а вечером у него был концерт. Он отыграл новую программу так, будто копил силы несколько дней.
К ОТВЕТУ!
Сергей Шнуров, музыкант и гражданин:
– Меня интересуют история и судьбы людей. Война никогда не уходила, она присутствует в человеческой истории. Сейчас в какой-либо точке земного шара в эту секунду один человек убивает другого. И об этом надо задумываться, это надо знать.
ВОЛЬНО!
Сам Сергей Шнуров в армии не служил. По окончании ПТУ он поступил в Ленинградский инженерно-строительный институт. Но вскоре бросил его и доучивался в религиозно-философском институте при духовной академии.
Создатели проекта музыкант Сергей Шнуров и режиссер Екатерина Вещева решили вытащить наружу то, что обычно в рассказах о войне остается за кадром. Каждая серия посвящена отдельной, скорее психологической теме. Например, что чувствует человек, когда его забрасывают на вражескую территорию? Каково приходится на войне женщине? Испытывает ли солдат ненависть к противнику, если тот не угрожает его стране и военные действия ведутся на чужой территории? Легко ли воевавшим «встраиваться» в мирную жизнь? Раскрываются эти темы на примере разных военных кампаний – Великой Отечественной и афганской войн, операций во Вьетнаме и Анголе.
Разговорчики в строю?
В фильмах есть и архивные материалы, и реконструкция событий, и монологи фронтовиков. Сценарист Анна Папченко через Советы ветеранов находила героев для программ, приглашала их в студию. Всего записано около 70 интервью. Самый пожилой герой «Окопной жизни» (он воевал еще в Испании в 1939 году) – 91-летний летчик Виктор Лавский – приехал в «Останкино» за рулем «сааба». Он до сих пор работает, а дома ухаживает за больной женой. Самая откровенная беседа получилась с медиком Надеждой Лямкиной. Она рассказала, как командиры добивались ее расположения, а за отказ сажали на губу.
Участники Великой Отечественной, афганской войн легко соглашались на разговор. А вот воины, бывшие в Анголе, Вьетнаме и на Карибах, отказывались сниматься. И все же зрители услышат рассказ одного из героев о том, как он, попав в Анголу и впервые увидев бананы, так объелся ими, что не может смотреть на эти плоды до сих пор.
Котлеты отдельно
График съемок подстраивали под Шнурова, т.е. под гастрольный график группы «Ленинград». И получилось, что во Вьетнам съемочная группа приехала прошлым летом в 50-градусную жару. Над одним из эпизодов работали так. Шнуров произносил текст, его рубашка цвета хаки намокала, съемку останавливали, рубашку сушили, Шнуров надевал ее опять, говорил, на рубашке проступал пот, съемку останавливали…
Так как в Афганистане и сейчас неспокойно, афганские сюжеты снимали в Таджикистане, там есть российская часть. Когда солдатики увидели живого Шнура, они бросились к нему за автографом. Протягивали все, что в тот момент оказалось у них под рукой: военные билеты, паспорта. Шнур расписался на всех документах. Жили киношники в части, армейскую кухню выдерживали не все желудки. Однажды почти все москвичи слегли от острого кишечного расстройства. А вот Шнуров устоял и продолжал уплетать котлеты с картофельным пюре.
Где желтый танк?
За границей у Шнурова было два любимых выражения. Первое: «Опять мы эту страну будем ж…й брать». Так говорил, когда приходилось много часов трястись в автобусе, добираясь до места съемок.
А второе: «Опять ищем желтый танк». Предыстория этой фразы такова. Три года назад Шнур снимался в документальном фильме «Ленинградский фронт». Тогда съемочной группе рассказали, что в финской деревушке в музее есть танк желтого цвета для маскировки в пустыне. Киношники сутки ехали в музей, но никакого танка там не оказалось. И вот, когда на съемках «Окопной жизни» не находили нужный объект, Шнуров ворчал: «Опять ищем желтый танк».
– Меня поразила работоспособность Шнура, – говорит режиссер Екатерина Вещева. –
В Берлине весь день снимали важнейший объект – Рейхстаг, а вечером у него был концерт. Он отыграл новую программу так, будто копил силы несколько дней.
К ОТВЕТУ!
Сергей Шнуров, музыкант и гражданин:
– Меня интересуют история и судьбы людей. Война никогда не уходила, она присутствует в человеческой истории. Сейчас в какой-либо точке земного шара в эту секунду один человек убивает другого. И об этом надо задумываться, это надо знать.
ВОЛЬНО!
Сам Сергей Шнуров в армии не служил. По окончании ПТУ он поступил в Ленинградский инженерно-строительный институт. Но вскоре бросил его и доучивался в религиозно-философском институте при духовной академии.
http://www.telesem.ru
