Детально о кинофильме «Музыка нас связала»

Главные герои

Адам – один из участников популярного электропоп-дуэта The Make, команды, которая должна стать хедлайнером знаменитого шотландского музыкального фестиваля T In The Park. Разумеется, на выступление он приглашает свою подругу, супермодель Лэйк. Хотя Лэйк – девушка приятная во всех отношениях и безусловно сексуальная «штучка», Адам чувствует, что ему нужна другая женщина – такая, которая целиком завладела бы его мыслями и сердцем. Но кто это, он и сам пока не знает.

У Морелло яростная и неуемная натура. Она дерзка, грубовата и несомненно музыкально одарена, однако рамки женской гранж-группы The Dirty Pinks, в которой она играет, не позволяют ее способностям раскрыться полностью. У нее есть друг – верный, но скучный банкир Марк. Хотя с виду главная страсть Морелло – музыка, в душе она надеется, что однажды встретит человека, который заставит ее забыть обо всем на свете.

ВЗГЛЯД РЕЖИССЕРА

Дэвид Маккензи: «Когда я прочел сценарий, то сразу решил, что передо мной прекрасная возможность снять отличное развлекательное кино. Отдельно меня привлекала идея продемонстрировать все прелести и безумства крупных музыкальных фестивалей под открытым небом. Конечно, передо мной стояла сложная задача – показать всю мощь инфраструктуры подобных событий, и мы решили, что проще всего будет снимать непосредственно на фестивале, а не пытаться реконструировать фестивальную атмосферу. Так перед нами встала уже другая, тоже не самая простая, задача: уложиться при съемках в продолжительность фестиваля, то есть в четыре с половиной дня.

Это, безусловно, сильно повлияло на энергетику фильма и на способ съемки. Вообще я предпочитаю скорее импровизировать, чем пре-визуализировать картину. У нас получилось очень современное кино, и я нахожу такой опыт чрезвычайно освежающим в творческом отношении».

«Особенно мне понравилась в этом фильме возможность с головой погрузиться в атмосферу фестиваля. Требуется совсем немного времени, чтобы забыть о собственно повествовании и целиком отдаться происходящему. Странным образом по мере того, как кинематографическое пространство открывается все шире, сюжет становится все менее и менее важен».

«Работать приходилось усердно, но не больше, чем во время обычных съемочных дней. Сложнее всего было в конце дня прекращать съемки. Вот именно такой и должна быть режиссерская работа – когда возглавляешь команду, состоящую сплошь из ярких индивидуальностей, интересно проводишь время, постоянно что-то придумываешь, креативишь и не зависишь от кучи механических устройств, которые вроде бы должны тебе помогать, но на самом деле сдерживают тебя».

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Изначально в сценарии не фигурировал фестиваль T In The Park, однако директор этого музыкального форума Джефф Эллис проявил большой интерес к проекту и дал кинематографистам «добро» на съемки, а потом и группе удалось получить и материальную поддержку.

Дэвид Маккензи: «Нам посчастливилось найти инвесторов, которые понимали, чего мы хотим добиться. У нас была встреча с представителями BBC Films, которые, как мне кажется, решили, что мы все сошли с ума, но тем не менее пошли нам навстречу. Бюджет был не очень большой, и это, думаю, помогло им пойти на риск».

За неделю до начала съемок в центральном офисе кинокомпании Sigma в Глазго были устроены своеобразные пробные съемки, для которых был выделен целый день. Они стали доказательством того, что выбранный съемочный режим вполне можно назвать «рабочим».

Дэвид Маккензи: «Мне нужно было отснять за этот день события всего сценария. Строго говоря, полностью с этой задачей мы не справились, поскольку успели снять только три четверти намеченного, но и этого хватило, чтобы понять: мы идем верным путем».

КАСТИНГ

Поскольку шестерым участникам актерского состава предстояло «вживую» выступить на сцене, с самого начала было очевидно, что подбирать актеров следует с учетом их музыкальных и вокальных способностей.

Кастинг-директор Кэтлин Кроуфорд: «Это был настоящий рок-н-ролльный кастинг для рок-н-ролльного фильма. Мы проделали титаническую работу, стараясь, с одной стороны, найти артистов, которые умели бы петь и играть на музыкальных инструментах, а с другой – мониторили среду профессиональных музыкантов, которые умели бы играть в кино. География нас при этом не ограничивала – мы принимали во внимание и международных исполнителей. Составив в уме некий список, мы начали беседовать с агентами и были несказанно рады узнать, что кое-кто из намеченных нами актеров и вправду был музыкально одарен».

«На прослушиваниях мы старались предоставить артистам свободу действий, чтобы в ходе импровизации стали ясны их собственные представления о героях фильма. Одновременно проводился кастинг для другого проекта, и на нем мы тоже отбирали тех актеров, кто, по нашему мнению, мог подойти для участия в «Музыка нас связала». Так к нам попал Мэтт Бэйнтон: мы беседовали с ним по поводу совершенно другой картины, и вдруг я поняла, что он идеально подходит на роль Дэвида, второго участника The Make. Тут же выяснилось, что он умеет петь и играет на гитаре. На следующее утро Мэтт снова был на кастинге, но пробовался уже для «Музыка нас связала». Люк Тредуэй в 2005 году снялся в фильме «Братья Рок-н-ролл», где исполнил (вместе со своим братом Гарри) одну из заглавных ролей, а Наталья Тена успешно выступает с собственной группой Molotov Jukebox. Разумеется, каждый из них произвел фурор на пробах. Состав The Dirty Pinks дополнили Кари Корбетт, Кора Биссетт и Клэр Келли – все они, как и Тена, имеют большой опыт участия в музыкальных группах».

Люк Тредуэй: «Перед пробами агент сказал мне, что я могу не приносить с собой собственную гитару, но когда я прибыл на прослушивание, оказалось, что все пришли туда со своими инструментами. Я был уверен, что пролечу, но, слава богу, получил эту роль. Мне очень нравятся фильмы Дэвида, и работать с ним было сплошное удовольствие».

«С Натальей я познакомился в аэропорту Глазго в тот же самый день, когда должны были состояться пробные съемки. По дороге в офис мы с ней быстренько порепетировали в такси. Встречу с ней я бы сравнил с тем, как впервые пробуешь чипсы с незнакомым вкусом: она уникальная, потрясающая девушка и удивительная актриса».

Наталья Тена: «Прочитав сценарий, я подумала: «Это просто потрясающе». У нас с Морелло характеры совпадают практически полностью, а жизнь группы вообще описана с поразительной точностью. Я так хотела получить эту роль, что перед пробами покрасилась в рыжий, потому что в сценарии указано, что у героини волосы именно такого цвета».

«Люк реально очень сексуальный парень, мне страшно понравилось с ним работать. В первый же день знакомства мы пошли вместе выпить, а потом стали играть друг для друга свою музыку: он на гитаре, я на аккордеоне. Я сразу поняла, что мы прекрасно сработаемся».

Гэвин Митчелл: «Впервые я увидел Дэвида на премьере его фильма The Last Great Wilderness. Потом мы не раз пересекались в Глазго в общих компаниях, и он регулярно говорил, что хотел бы со мной поработать. Я был уверен, что это обычная вежливость, пока в один прекрасный день мне не позвонили и не пригласили на прослушивание. Я должен был пробоваться на роль агрессивного американца, менеджера группы The Make – и был утвержден».

СОЗДАНИЕ ГРУПП

За «музыкальное образование» артистов на съемках отвечали две разные команды. Люка Тредуэя и Мэтта Бэйнтона направляли и контролировали основатель шотландской группы The Vaselines Юджин Келли и продюсер Рико Капуано. Все звучащие в фильме песни этого дуэта написаны либо Келли, либо самим Тредуэем. С The Dirty Pinks работал другой известный шотландский музыкант, житель Глазго Брайан Макэлпайн – благодаря его стараниям музыка, которую играют Морелло и ее подруги, обрела более рОковое звучание.

Чтобы свести оба коллектива вместе и написать все треки, а потом записать их, потребовалось три недели. Репетиции групп продолжались до самого начала съемок. Хотя фонограммы всех композиций The Make уже были записаны, для съемок финальных эпизодов картины Тредуэй все же выступил «живьем» на сцене журнала NME. Так же поступили и The Dirty Pinks, чье «живое» выступление на площадке Futures имело бурный успех.

Юджин Келли: «Мы с Дэвидом уже сотрудничали раньше во время съемок его первого фильма The Last Great Wilderness, так что у меня, можно сказать, давние связи с компанией Sigma. Сначала, когда мне позвонили по поводу нового проекта, я решил, что потребуются мои собственные песни, но оказалось, что меня просят выступить продюсером всей музыки The Make. Мне дали кое-какие наводки, типа MGMT и The Killers – в основном групп примерного того же уровня, что и The Make. Я понимал, что дуэт должен иметь современное звучание, но поскольку ретро-поп 80-х вновь в топе, я решил пойти по этой дорожке».

Люк Тредуэй: «Когда я был совсем еще зеленым, играл в одной группе. Потом я снялся в фильме «Братья Рок-н-ролл», и это был очень музыкально насыщенный опыт. Должен признаться, что до сих пор пишу песни, и одна даже послужила основной музыкальной темой к фильму».

Юджин Келли: «Мы познакомились с Люком за три недели до съемок. Он наиграл какую-то свою мелодию, я ему – пару своих, и мы записали все эти три вещи. С Люком и Мэттом очень легко работалось, благо они, во-первых, оба опытные музыканты, а во-вторых, у них всегда было полно отличных идей относительно аранжировок».

«Перед съемками был выделен отдельный день, во время которого Люк практиковался «быть звездой» - получал представление о том, каково находиться на сцене, «держать» публику. Надо сказать, он прирожденный шоумен».

Наталья Тена: «Меня всегда окружали музыканты и музыка. Это для меня так же естественно, как ходить или дышать, и давным-давно стало частью моей жизнью. Вот актерскую профессию я выбирала сознательно, и она пугает меня гораздо сильнее».

«Создавать саунд The Dirty Pinks мне помогал Брайан Макэлпайн. Мы взяли одну мою песню за образец, однако надо было адаптировать ее для девичьего коллектива. Поэтому мы оставили ключевые аккорды, а мелодию и слова я переписала заново. Еще один трек пришлось свести с легендарной композицией Tainted Love, что было не так-то просто, но мы все же справились. У Морелло довольно причудливые музыкальные вкусы. Пришлось усложнить ее музыку, чтобы она соответствовала образу».

Дэвид Маккензи: «Музыкальные таланты наших актеров были потрясающи, и все-таки еще одним необходимым условием было то, чтобы у нас снялась Джо Манго – в фильме есть небольшая сцена с участием фолк-певицы. С давних времен моим кумиром была Вашти Баньян, а Джо - ее протеже. Я видел, как они выступают вместе, и это было что-то.

Трек, который мы с ней записали, стал центральной точкой ленты – он позволяет всем расслабиться, передохнуть, и все действующие лица погружаются в атмосферу, которую я называю «сон в летнюю ночь». Есть в фильме еще одна прекрасная сцена, в которой Люк и Нат импровизируют, играя блюз, и излучают практически осязаемое удовольствие и радость от этого процесса».

ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ БАЗА

Часть оборудования в виде палаток и портативных кабинок кинематографистам предоставил фестиваль. В одном большом шатре днем прятали 80 палаток поменьше, где спали члены съемочной группы. Вторая большая палатка служила для кейтеринговых нужд, выполняла функции грин-рум, а также исполнила роль бара в одном из заключительных эпизодов фильма.

Люк Тредуэй: «Раньше я никогда не снимался ни в чем похожем. Когда мы прибыли на «базу», то немного напоминали солдат, идущих на войну. Помню, как я смотрел на главную сцену и в душе предвкушал, как совсем скоро буду здесь выступать».

Режиссер монтажа Джейк Робертс и его команда установили в портативной кабине компьютерные серверы и мониторы. Из-за плотности съемочного графика монтаж приобретал решающее значение и поэтому решено было монтировать прямо на площадке, чтобы в режиме реального времени проверять, нет ли проблем с камерами или звуковой аппаратурой, а также убедиться, насколько «рабочими» получаются те или иные сцены.

Джейк Робертс: «Говорят, что монтажер ни за что не должен присутствовать на съемочной площадке и знакомиться с теми, кто занят в фильме, чтобы быть абсолютно объективным. Но здесь я лично присутствовал при всех съемках, что сделало для меня этот опыт совершенно особенным».

«Мы старались, чтобы разрыв между графиком нашей команды и съемочной группы составлял не больше четырех часов. Обычно во время ланча Дэвид отсматривал то, что было смонтировано прошлым вечером. К тому же моменту, когда он заканчивал съемки, то есть к концу дня, мы монтировали материал, отснятый примерно часа в четыре пополудни. Благодаря постоянной вовлеченности в процесс нам, если бы вдруг Дэвиду понадобилось что-то переснять, тоже пришлось бы внести при монтаже лишь незначительные изменения».

СЪЕМКИ НА «НАТУРЕ»

Дэвид Маккензи: «В самом начале работы я думал, что нам придется сильно зависеть от сцен с диалогами, потому что их можно снимать быстрее всего (ну, относительно). Однако вскоре мы обнаружили, что уворачиваемся от диалогов и все больше и больше внимания уделяем собственно фестивалю, который производил поразительное впечатление, ибо «живые» события обладают собственной, крайне мощной энергетикой.

Мне повезло с ассистентом режиссера Дэнни Макгратом. Между нами установилось поразительное взаимопонимание. Точно так же мне повезло с оператором Джайлсом Натдженсом, которому часами приходилось таскать на себе уйму тяжести и снимать на ручную камеру. Сам я снимал на свой Canon 5D, позволявший мне поспеть всюду, где могло происходить что-то интересное – с более тяжелой камерой так не побегаешь. За сцены с некоторыми второстепенными персонажами отвечал второй состав, а еще часть съемочной группы была ответственна за съемки фестиваля «в общем»».

Продюсер Джиллиан Берри: «Чтобы снять такой фильм, как «Музыка нас связала», не на натуре, надо было в деталях воссоздать всю фестивальную обстановку и построить несколько сцен, палаток, ярмарочную зону с гигантским колесом обозрения, бары, магазинчики, киоски, десятки тысяч палаток – и, конечно, нанять сотню тысяч человек массовки. Все это к нашим услугам предоставил T In the Park, сэкономив нам производственные затраты на многие миллионы долларов. Все, что от нас потребовалось, - включить камеры и перемещаться с ними».

Наталья Тена: «Я немного волновалась, получится ли у нас работать в такой обстановке, но как только мы принялись снимать в самой гуще фестиваля, все как будто стало на свои места. Обычно на съемках неизбежно приходится чего-то ждать, уйма времени уходит на то, чтобы выставить свет и на репетиции. Еще какое-то время нужно, чтобы убедиться, что ты не заходишь за ограничительную линию и не «режешься» в кадре. Но здесь ничего похожего даже близко не было. Наверное, это первые съемки, на которых у меня было достаточно свободного времени и пространства. Нередко мы просто гуляли то там, то тут, а за нами ехала камера – на случай, если мы начнем импровизировать и выдадим что-нибудь этакое. Но никто на нас не давил: если ничего интересного не происходило, ну и ладно».

Гэвин Митчелл: «Большинство сцен с участием моего персонажа предполагают чистую импровизацию. Было решено, что те, кто будет ко мне подходить, станут называть меня Бобби – так зовут героя ситкома Still Game, где я играю. Оказалось, что меня редко узнают – может быть, отчасти из-за усов, а может быть, из-за того, что я говорю с американским акцентом. Перед своим публичным появлением на фестивале я сильно нервничал, но все прошло просто фантастически. По сюжету мой персонаж очень пьян и с размаху падает на пол. Публика вокруг отнеслась к этому очень сочувственно и попыталась мне помочь. Один парень увидел, что меня снимают, и накинулся на членов съемочной группы, называя их мерзкими ублюдками».

Летом в Шотландии темно бывает совсем недолго, и все эти несколько часов темноты требовались для съемок. Творческой группе пришлось разбить свой лагерь между двумя основными площадками, на которых ранним утром – примерно через три часа после того, как создатели фильма отправлялись спать - начинались саундчеки.

Наталья Тена: «На прослушивание в Глазго я отправилась с фестиваля в Гластонбери, где за пять дней мы с группой выступили четыре раза –пожалуй, это было идеальной подготовкой. Когда я испытываю стресс, первое, что страдает, - мой сон, так что на фестиваль я приехала уже сильно уставшей. В мою диету входили только «Ред Булл» и шоколадки. В отличие от обычных съемок, здесь нам приходилось все время быть на ногах. Мы с Люком всегда заканчивали сниматься последними, да к тому же в это время года светает очень рано, а учитывая, что ложишься спать перевозбужденным, на то, чтобы уснуть, уходило какое-то время. А в десять утра уже поднимался шум. Фактически мы ни разу не поспали дольше трех-четырех часов, что было очень тяжело выносить дольше пяти дней».

Люк Тредуэй: «Иногда наш рабочий день длился 18 часов. Я весь обессиленный заползал в постель, снимал свой радиомикрофон, а когда просыпался через несколько часов, то первое, что делал - снова надевал его. Это была воистину жизнь по расписанию, но все понимали, ради чего это делается, и терпели».

Наталья Тена: «Последний вечер был сюрреалистическим. Мы снимали сцену на закате, где камера движется по окрестностям фестиваля. Казалось, что наступил апокалипсис – вокруг ни души, только всюду валяются обертки от чипсов с карри и кружат стаи чаек».

Гэвин Митчелл: «В последний вечер снималась одна сцена, где участвовали я и Мэтт Бэйнтон. Мы уже были совершенно измучены. День был тяжелый, что-то не ладилось, и мы внезапно начали хихикать, потом хохотать. На нас были направлены камеры, но мы не могли ничего с собой поделать, это была истерика. В конце концов я так сильно смеялся, что меня буквально затошнило, но остановиться все равно не мог. В этом было что-то сюрреалистическое и в то же время катарсическое. А воспоминание о том, как меня, одетого в подштанники и парик в стиле Мардж Симпсон, ловила охрана, останется со мной еще надолго».

Съемочной группе довелось на себе испытать самые разнообразные проявления переменчивой шотландской погоды.

Наталья Тена: «В те две недели, что мы готовились к съемкам, в Шотландии было очень жарко, и мы выбрали для Морелло почти невесомый костюм. Когда же мы прибыли на фестиваль, дул холодный ветер, шел дождь, и я спрашивала себя, какого дьявола я выбрала этот наряд. Я постоянно мерзла – не в последнюю очередь потому, что моя теплая куртка по сюжету переходит к Люку, который и носит ее большую часть фильма».

РАБОЧИЕ ОТНОШЕНИЯ

Наталья Тена: «Даже несмотря на наше безумное расписание и общую хаотичную обстановку, Дэвид всегда находил время для того, чтобы выслушать актеров, их соображения по поводу роли. Я могу сказать, что он работает с артистами очень конкретно, но предельно вежливо, и это как раз то, что требуется на такого рода съемках. Он отлично подстраивается под ситуацию и может обратить на пользу делу практически любое непредвиденное обстоятельство. Именно благодаря Дэвиду мы продолжали двигаться вперед – даже я, которая по большей части чудовищно мерзла и была дико усталой».

Люк Тредуэй: «Дэвид как лидер совершенно исключителен. Мы полностью доверились ему, потому что понимали, насколько он хорош в этом качестве. Не думаю, что многие режиссеры сохранили бы ясную голову и хладнокровие на съемках, подобных этим».

Дэвид Маккензи: «Что особенно прекрасно, среди прочего, в работе с молодыми актерами – большое количество энергии. Я четко дал им понять, что они полностью ответственны за судьбу своих героев, потому что в таком хаосе больше никто не мог бы выполнить за них эту задачу, включая меня. Пробы и репетиции всегда проходили стремительно, и если артисты не получали от меня никаких ЦУ, они просто продолжали играть по наитию. Они «ловили» момент, «считывали» окружение и действовали по обстоятельствам. Хочется верить, что для них этот опыт стал таким же бесценным, как и для меня».

«И Наталья, и Люк продемонстрировали блестящую игру, потрясающую «химию» между собой – и, конечно, свой несомненный музыкальный талант. Они образовали удивительное музыкальное содружество. Вообще актерский состав подобрался замечательный. Отдельных слов заслуживают комедийные способности Мэтта Бэйнтона и Гэвина Митчелла, но вообще все персонажи получились живыми, настоящими и многое добавили к нашей истории».

Гэвин Митчелл: «Дэвид часто просил меня «отдаться на волю волн» и импровизировать, обыгрывая ситуации, в которых оказывался мой герой. Однако основная работа над моим образом шла все-таки во время репетиций. Спасибо Дэвиду за ту поддержку, которую он оказывал. У нас уже был разговор по поводу еще одного совместного проекта, чему лично я был бы очень рад. Только в этот раз, прежде чем согласиться, мне нужно будет глянуть на съемочный график».

Аластер Маккензи: «Я не раз работал с братом, но этот фильм – особый случай. Думаю, все члены нашей группы с самого начала представляли, какие ограничения на них накладывает работа над ним, и эти трудности помогли нам сплотиться. А боевой дух команды, как я заметил, окрылил и Дэвида».

ПОСТПРОДАКШН

Подавляющее большинство звуков, записанных на съемках, перебивает фоновый шум фестиваля.

Джейк Робертс: «После завершения съемок мы провели целый день, переписывая заново все реплики сценария со всеми актерами как промежуточный ADR-трек, чтобы начерно смонтировать имевшийся материал и предоставить его для отчета инвесторам. Существенно позже мы записали и «нормальный» ADR. Все свои ADR-сессии Дэвид проводил очень органично, заставлял актеров играть и на физическом уровне, а не только голосом, и просил продолжать импровизировать, чтобы сохранить градус происходящего по-прежнему высоким».

Все то время, что длились съемки, Люку Тредуэю и Мэту Бэйнтону пришлось говорить с американским акцентом – в том числе на репетициях.

Люк Тредуэй: «Когда мы закончили, возникла очень странная ситуация, потому что подавляющее большинство тех, кто работал над фильмом, никогда не слышал, как я обычно говорю по-английски, то есть с английским же акцентом. Даже мне самому потребовалось два или три дня, чтобы привыкнуть к собственному нормальному голосу. Ирония судьбы заключалась в том, что из-за постоянного фонового шума все наши диалоги потребовалось на постпродакшне записывать заново – и мне, таким образом, пришлось снова возвращаться к своему американскому акценту».

Наталья Тена: «Мы хотели было при перезаписи снова исполнять все песни вживую, а не использовать уже готовые студийные треки или инструментальную фонограмму. Это было бы, конечно, здорово, но, видимо, создало бы какие-то сложности при монтаже, потому что каждый музыкальный номер отличался бы от другого темпом, пусть даже совсем чуть-чуть».

Джейк Робертс: «Можно предположить, что снятый подобным образом фильм обеспечивает на выходе меньше материала, но это далеко не так. У нас на постпродакшне было над чем разгуляться, благо было использовано больше камер. Надо иметь в виду, что хоть эти съемки и заняли пять дней, это не значит, что за эти пять дней был готов весь фильм целиком. Потребовались многие месяцы усилий монтажеров и специалистов по звуку, чтобы придать ему законченный вид».

ВОСПОМИНАНИЯ

Дэвид Маккензи: «Для всех нас подобное было впервые, и это придавало нашему приключению особенную остроту. Это был поистине необыкновенный опыт. В эти пять дней мы были суперкомандой. Для такого рода фильмов это беспроигрышный метод работы. Я бы хотел исхитриться и сделать еще раз нечто похожее, пускай и на более рядовом материале, потому что предпочитаю быть сосредоточенным в настоящем времени, создавая кино здесь и сейчас, а не залипать в прошлом, то и дело возвращаясь к исходной концепции картины».

«Самыми интересными были крупные эпизоды, связанные со сценой. Впечатляло, когда мы видели пребывающие в эйфории десятки тысяч человек, которые были в восторге от происходящего на сцене. Я снимал практически все такие моменты на свой Canon, так что был вовлечен в происходящее еще с одной стороны. Само это фестивальное безумие невероятно бодрило и вдохновляло, а возможность принимать решения спонтанно добавляла дополнительное чувство свободы».

Гэвин Митчелл: «Оглядываясь назад, я сказал бы, что этот фильм… обошелся мне в приличную сумму, которую я потрачу на походы по врачам, ха-ха! Если же говорить серьезно, для меня эти съемки стали невероятным аттракционом. Вряд ли я при каких-то иных обстоятельствах получил бы подобный опыт, многие члены съемочной группы говорят то же самое. Что-то внутри меня переменилось благодаря этой картине. Не могу точно сказать, что именно, это может оценить только тот, кто был там».

Люк Тредуэй: «Для меня самым ярким моментом съемок было и останется выступление на главной сцене. В конце эпизода я поранил голову и, пока мне бинтовали рану, испытывал очень странные смешанные чувства. Помню, что я тогда думал: «Вот то, чем я хотел бы заниматься всю оставшуюся жизнь. Выступать перед большим количеством публики».

Джейк Робертс: «На этих съемках я в течение пяти дней сидел и монтировал с десяти утра и… до шести утра, чего не делал на других проектах никогда. Мы не собирались использовать плотнейший рабочий график как повод дать себе где-то послабление или схалтурить. Искренне говорю, что это мое самое любимое детище, которым я очень дорожу и горжусь».

Наталья Тена: «Наш способ работы нон-стоп предполагал, что мы должны будем жить тем, что делаем, и в той же самой обстановке, что и на экране. Это очень помогало актерам. Всех нас связывали одни и те же узы, что в кино бывает очень редко. Эти съемки были тяжелыми, выматывающими, но они того стоили.

Когда снимали эпизод, где нас расковывают, мне было так странно! Я совсем отвыкла от ощущения быть без Люка. Мы целый день проводили вместе и научились выполнять в перерывах между дублями различные действия, не мешая друг другу – распечатывать плитку шоколада, зажигать сигарету… Это был абсолютно особенный опыт. Из тех, что бывают раз в жизни».