Детально о кинофильме «Крутые меры»

О РАБОТЕ НАД ФИЛЬМОМ

«Помню, как Эндрю Болдуин впервые поделился своим видением будущего фильма, – рассказывают продюсеры Дэвид Кантер и Бард Доррос. – Мы сошлись во мнении, что картину с подобным сюжетом надо снимать в смешанном жанре. Это должен быть отчасти крутой боевик, типа какого-нибудь фильма о Джексоне Борне. При этом в нем должны быть очень красочные и запоминающиеся персонажи, такие как в картине НЕУКРОТИМЫЙ, а может быть даже ФРАНЦУЗСКИЙ СВЯЗНОЙ. Мы посчитали, что фильм КРУТЫЕ МЕРЫ, отдающий дань памяти этим нетленным шедеврам мирового кинематографа, станет интересным для актеров и закадровой команды и привлекательным для зрителей. Воображение и любознательность Эндрю помогли ему просчитать все перипетии, с которыми герои столкнулись в Париже. Он тщательно продумал мотивы персонажей и нашел объяснение каждому решению, которые они принимают в условиях крайнего цейтнота. Вместе с тем, действие фильма происходит на улицах всем нам знакомого и любимого города». Компания Anonymous Content поручила Болдуину написать сценарий, основываясь на утвержденном концепте. С этого началась работа над фильмом КРУТЫЕ МЕРЫ.

В 2012 году Кантер и Доррос связались со своим давним другом Филиппом Руссле, руководителем парижской кинокомпании Vendome Pictures. Продюсеры были уверены, что сценарий, в котором были одинаково ярко выражены французские и американские мотивы, заинтересует их европейских коллег. «Через два или три дня французы ответили, что с радостью примут участие в работе над фильмом», – вспоминает Кантер.

Именно сочетание высокооктанового боевика, непростых взаимоотношений главных героев и социального подтекста привлекло внимание Джеймса Уоткинса. Британский режиссер не так давно вышел на международный кинорынок с леденящим кровь триллером РАЙСКОЕ ОЗЕРО о влюбленной парочке, чей романтичный уикенд на лоне природы пошел отнюдь не по запланированному сценарию.

«Я обожаю творчество Хичкока, и КРУТЫЕ МЕРЫ я снимал в классическом стиле маэстро – не тот парень оказывается не в то время и не в том месте, – рассказывает Уоткинс. – Майклу не повезло – украденный им пакет становится катализатором цепи невероятных событий, и ситуация очень быстро выходит из-под контроля. В целом я расцениваю эту картину, как возвращение к стилю классического мрачного триллера. В этом стиле снимались многие шедевры кинематографа, включая ПРОИСШЕСТВИЕ НА САУТ-СТРИТ Сэмюэла Фуллера».

«Действие моего предыдущего фильма [ЖЕНЩИНА В ЧЕРНОМ] развивалось настолько медленно, насколько только было возможно, – продолжает режиссер. – Картина КРУТЫЕ МЕРЫ предоставила мне бесценный шанс поработать в головокружительном темпе. Сюжет заставляет вспомнить крышесносные триллеры 70-х, которые я так люблю. Мы работали прямо на улицах – появление легких и удобных камер позволило делать динамичные сцены невероятно реалистичными. Мне хотелось снять фильм, который по своей динамике и напряженности мог бы встать в один ряд с картинами Сидни Люмета и Уильяма Фридкина».

Бескомпромиссный, жестокий и отважный Бриар по своему складу характера может сравниться с такими киногероями, как Попай Дойл, Грязный Гарри или Уокер из криминального триллера Джона Бурмена В УПОР. Режиссер счел, что в этом образе идеально будет смотреться именно Идрис Эльба.

«В необычных отношениях принципиального копа и проворного карманника чувствуется сердцебиение картины, – объясняет Уокер. – При необходимости они могли накалить ситуацию до предела или, наоборот, разрядить обстановку. Дуэт напомнил мне юмористический тандем Дона Сигела и Клинта Иствуда или же, к примеру, ставшие классикой фильмы УСПЕТЬ ДО ПОЛУНОЧИ и 48 ЧАСОВ. В картинах, подобных этим, динамичный экшн часто сменяется комичными ситуациями, при этом актеры остаются в одном и том же амплуа».

Если точнее, то для Уоткинса немалое значение имели непростые отношения трех главных героев фильма: «Майкл, Зои и Бриар – очень неоднозначные и амбициозные персонажи. Зои собирается заложить бомбу в столице Франции; методы Бриара весьма нетривиальны – иногда он излишне агрессивен и жесток; Майкл же, как его описывает Бриар, – «паразит», живущий за счет украденных сумок, кошельков и часов. Все трое, так или иначе, нарушают законы социума, их моральный облик оставляет желать лучшего. Несмотря на это они симпатичны зрителям».

Кантер также отмечает, что именно развитие главных героев делает фильм КРУТЫЕ МЕРЫ особенным. Персонажей нельзя назвать стопроцентными героями – у них есть свои недостатки, и нередко они вынуждены потворствовать обстоятельствам, которые помогают им раскрыть все грани характера. Для успеха фильма было просто необходимо, чтобы персонажи были реалистичны, а их поведение – правдоподобно. «КРУТЫЕ МЕРЫ похож на фильмы 1970-х, когда актеры очень много работали над внутренним миром своих персонажей, – говорит продюсер. – Сведенные судьбой герои понимают, что за фасадом теракта скрывается еще более опасная угроза. Обстоятельства вынуждают их работать сообща, всецело положившись друг на друга».

Уоткинс утверждает, что в фильме КРУТЫЕ МЕРЫ гораздо более глубокий подтекст, чем может показаться на первый взгляд. «Разумеется, в первую очередь мы стремились сделать фильм событием пятничного вечера, развлечением, которое поможет зрителям снять усталость в конце трудовой недели, – говорит режиссер. – Однако это отнюдь не означает, что мы не пытались взглянуть на ситуацию под разными углами и прислушаться к современным общественным тенденциям. Яркий пример такой картины – остросюжетный триллер КАПИТАН ФИЛЛИПС. Помимо очевидных художественных составляющих, которыми ценна эта картина, сюжет поднимает некоторые животрепещущие вопросы, которые по сей день остаются без ответа, такие как глобализация и расовое неравенство. Мне очень интересны фильмы со скрытым потенциалом, в которых помимо парней с огнестрельным оружием наперевес есть еще и некая глубокая идея».

В фильме КРУТЫЕ МЕРЫ есть несколько завуалированных слоев – личностный, динамичный, геополитический. На поверхности же остается захватывающий триллер, и именно внешняя форма блокирует ярость и неприязнь, которые, как правило, вызывают у простых обывателей беспомощность и бесполезность в отношении политических вопросов. Это явление наблюдается по всему миру, Лондон и Париж не стали исключениями. И это явление играет немаловажную роль в сюжете, поскольку злодеи используют его в своих корыстных целях. Сюжет держится на теме доверия и обмана между двумя героями, а по большому счету – между двумя странами, Францией и США. Поведение героев, оказавшихся между молотом и наковальней, вызывало живой интерес режиссера. По словам Уотсона, Майкл наглядно показывает Бриару, что в современном мире практически все зиждется на умении отвлечь собеседника...

Воодушевление, с которым Уоткинс подошел к работе, впечатлило продюсеров. «Нам очень понравились фильмы РАЙСКОЕ ОЗЕРО и ЖЕНЩИНА В ЧЕРНОМ, – признается Кантер. – Джеймс очень вдумчиво работал над сценарием фильма КРУТЫЕ МЕРЫ и ответственно подошел к съемкам. Он был «на коне» на каждой стадии производственного процесса. Он четко представлял себе, что хочет увидеть в кадре, и отлично находил общий язык с актерами. Джеймс был настроен создать нечто впечатляющее и прекрасное, и это ему удалось».

КАСТИНГ АКТЁРОВ

Роль Шона Бриара сыграл Идрис Эльба. Ему досталось непростое амплуа агента ЦРУ, которого перевели на бумажную работу в Париж после провальной миссии на Среднем Востоке.

«Мы искали актера, в котором бы сочетались качества Стива МакКуина и Клинта Иствуда, – говорит Кантер. – Нам нужен был человек, в котором бы чувствовался внутренний стержень. Не киногерой, бросающийся красивыми заученными фразами, а настоящая личность. Этот персонаж может держать удар и терпеть боль. Мы много обсуждали, насколько подробно имеет смысл рассказывать предысторию Бриара. Мы решили дать зрителям понять, что Бриар прошел через многое, но не делать излишний акцент на том, через что именно. Он должен был убедительно брать контроль над ситуацией в свои руки и компетентно решать текущие проблемы без каких бы то ни было проволочек. Идрис – один из немногих актеров, в которых сочетаются все эти качества, и в этом фильме он получил возможность их продемонстрировать. Он по-настоящему прочувствовал своего героя и осознал его тревоги и мотивы. Когда актер настолько эмоционально подходит к работе, когда он искренне переживает за своего героя, глупо этим не воспользоваться».

Уоткинс с энтузиазмом воспринял информацию о том, что роль агента Шона Бриара будет играть Идрис Эльба. «Бриар уже давно работает агентом ЦРУ, выполняя опасные миссии на передовой, – рассказывает режиссер. – Одна из этих миссий идет не по намеченной программе, и на руках Бриара оказывается кровь невинных. Руководство отстраняет Бриара от работы в поле и переводит его на бумажную должность в Париж. Бывший оперативник терпеть не может тыловых крыс и отчаянно стремится вернуться в «боевую» обойму. Он привык выполнять сложнейшие задания, хотя кто-то назовет его методы чересчур жестокими. Мне хотелось, чтобы персонаж походил на героев боевиков 1970-х, таких как Попай Дойл из фильма ФРАНЦУЗСКИЙ СВЯЗНОЙ. В Идрисе отчетливо ощутимо самоуважение, он держится с достоинством. То, как держится персонаж, может многое сказать о его характере. Бриар напоминает героев-одиночек из классических вестернов, и Идрис отлично справился с этим амплуа. Появляясь в кадре, он приковывал к себе все внимание, и по его поведению сразу было понятно, что у него на уме».

«Актеров такого калибра можно пересчитать по пальцам, – продолжает Уоткинс. – Среди них – Майкл Фассбендер, Дэниэл Крэйг и Идрис. Они настоящие звезды и им действительно есть чем гордиться. В них есть и природный актерский талант, и навыки, которые они приобрели в процессе кропотливой работы над собой. Они естественны в любой ситуации и способны намекнуть зрителю о своих мыслях актерской игрой. Мне доставляло истинное удовольствие наблюдать за Идрисом на съемочной площадке. Каждый его жест нес в себе скрытую информацию – каждый поворот головы, каждое движение глаз. Для режиссера это очень ценно, поскольку позволяет опустить много несущественных реплик, заменив их мимическим монологом. Для меня в кино самое важное заключается в том, можно ли прочесть мысли персонажей, увидеть в их глазах то, о чем они думают».

О своем персонаже Эльба рассказывает: «Он – настоящий ветеран ЦРУ, давно работающий на передовой. Перевод в Париж для него – гигантский шаг назад по карьерной лестнице, особенно с учетом сложнейших миссий, которые он выполнял в прошлом. Он – исправный служака, который хочет выполнить задание, сколь сложным оно бы ни было, и вернуться домой. Его босс Карен дает Бриару новое поручение – отправиться в Париж и задержать Майкла, которого подозревают в организации теракта. Однако Бриар считает, что ему что-то недоговаривают. Он решает прислушаться к собственной интуиции, нарушая прямой приказ руководства. Бриар и Майкл формируют необыкновенный дуэт. Они вынуждены работать сообща, продираясь сквозь тернии и хитросплетения сюжета. В фильме нет экшена ради одного только зрелища. Скажем так, это картина заполнена им под завязку. Однако в центре сюжета лежит история персонажей, о которых по-настоящему начинаешь переживать. Фильм КРУТЫЕ МЕРЫ своеобразен и современен благодаря европейскому подходу к съемкам боевика».

Американского воришку, который оказывается в эпицентре масштабного заговора, сыграл шотландский актер Ричард Мэдден. Телевизионной аудитории он знаком по сериалу «Игра престолов», кинозрители недавно могли его видеть в экранизации сказки ЗОЛУШКА режиссера Кеннета Браны, главные роли в которой сыграли Лили Джеймс и Кейт Бланшетт.

После утверждения Идриса Эльба на роль Шона Бриара было очень непросто найти актера, который бы соответствовал ему на экране. «Выбор Майкла был для нас очень непрост, – вспоминает Уоткинс. – Он мог быть совершенно непривлекательным, поскольку по сюжету играет грабителя, который рушит человеческие жизни. На прослушивании Ричард наглядно продемонстрировал, что сможет сыграть очаровательного, но опасного персонажа. Он изящно балансировал между молотом и наковальней».

О своем персонаже Мэдден говорит: «Он – обычный уличный воришка без моральных принципов и намека на чувство ответственности. Оказавшись в Париже, американец чувствует себя немного не в своей тарелке, но вскоре осваивается. У него исключительный воровской талант, которым он очень умело пользуется. Впрочем, я думаю, что он сам не определился с тем, кто он и чего хочет. Он потерялся в этом огромном мире и испытывает легкое отвращение к самому себе. Наверное, именно поэтому Майкл готов на любое приключение, которое поможет ему раскрыть иную сторону его личности».

Актер продолжает: «Я хотел почувствовать себя в шкуре моего персонажа, узнать его получше, понять, что им движет. Когда мы впервые видим Майкла, чувствуется, что он совершенно утратил способность ориентироваться в жизни. Он крадет и получает от этого баснословную прибыль, но не знает, как ею распорядиться. Он топчется на месте. Однажды он замечает на улице Зои, которая сквозь рыдания пытается говорить по телефону. Майкл понимает, что в ее сумке нечто очень ценное, и крадет сумку. Обыденная кража кардинально изменит его жизнь. Выбрасывая потерявшую для него ценность сумку, он запускает таймер на бомбе, взрыв которой повлечет фатальные последствия. Впервые в жизни у него появляется шанс взять на себя ответственность за свои действия. По мере развития сюжета он пытается разрешить морально-нравственную дилемму. Он продолжает задаваться вопросом, повинен ли он в смерти четырех человек, или вина за это лежит на Зои, поскольку бомба изначально была у нее».

В результате динамичной погони по парижским крышам Бриар ловит Майкла. Допрашивая подозреваемого, Бриар начинает сомневаться в официальной версии произошедшего и допускает, что в словах Майкла может быть больше правды, чем считает руководство. «Майкл видит в Бриаре намек на гуманность и чувствует, что оперативник действительно может поверить в его версию, – говорит Мэдден. – Майкл понимает, что полицейские по какой-то непонятной причине жаждут его смерти и положиться он может только на Бриара. Больше всего в сценарии мне понравилось описание отношений Бриара и Майкла. Они кардинально отличаются по характерам, хотя обоих можно назвать альфа-самцами. Только Майкл – альфа-самец в современном, мегаполисном смысле, а Бриар – классический доминант. Агенту и воришке приходится работать вместе, и каждый из них постоянно пытается переплюнуть своего невольного коллегу. Они вынуждены провести бок о бок несколько дней, и за это время между двумя не склонными к дружелюбию мужчинами начинает зарождаться дружба».

Актеры впервые работали вместе, но оба признаются, что первый опыт совместных съемок был очень удачным. «Ричард – великолепный актер, – говорит Эльба. – Он полон энтузиазма и очень открыт. Мы отлично провели время на съемочной площадке. Было очень интересно наблюдать за тем, как развиваются отношения столь непохожих друг на друга персонажей, потому что параллельно с нашими героями мы и сами становились друзьями».

Оба актера активно импровизировали, и благодаря этому отношения между Бриаром и Майклом становились еще более реалистичными. «Во время одной из первых съемочных смен мы работали над сценой в машине на парковке и потратили на это весь день, – вспоминает Мэдден. – Помню, мы начали перекидываться репликами, так, для смеха, скорее чтобы поработать над моим американским акцентом. Мы решили, что подобная практика пойдет только на пользу нашим персонажам и развитию их отношений, поэтому частенько подшучивали друг над другом. В конечном итоге, мы чуть ли не каждую сцену начинали или заканчивали импровизационными диалогами. Даже если наши импровизации не попадали в фильм, они помогали нам лучше вжиться в роль».

Ключевой причиной, по которой Мэдден согласился на роль, стало участие Джеймса Уоткинса. «Я искренне восхищаюсь творчеством Джеймса, – говорит он. – Он вкладывает всю душу в кинематограф, а я очень уважительно отношусь к такому подходу. Он хотел снять фильм, который бы встал в один ряд с такими хитами, как ФРАНЦУЗСКИЙ СВЯЗНОЙ и КАРМАННИК. Мне это, разумеется, импонировало».

«Ричард стал локомотивом этого фильма, его актерская игра превзошла все наши самые смелые ожидания, – говорит Кантер. – Он очарователен, смешон, умен и нечеловечески трудолюбив. Чистить карманы он учился у фокусника, которого мы специально для этого наняли. Признаться, Ричард добился невероятных результатов за кратчайшее время».

Восходящая франко-канадская кинозвезда Шарлотта Ле Бон сыграла роль французской активистки Зои. Юная идеалистка решает взорвать пустующее здание в качестве акции протеста, но в последнюю минуту передумывает и пытается прервать операцию. Когда ее сумка с бомбой пропадает, Зои вынуждена помогать Майклу и Бриару, поскольку теперь и жизнь девушки также оказывается под угрозой».

«Шарлотта по-настоящему удивила меня на прослушивании своей искренностью и уязвимостью, – говорит Уоткинс. – Она совершенно лишена намека на тщеславие и сногсшибательно красива, но, кажется, не придает этому никакого значения. Она готова в любой момент смыть весь макияж и предстать перед камерой в своей первозданной красоте. Она очень правдоподобно сыграла свою роль, включая самые примитивные черты характера Зои. Шарлотта стала для нас настоящей находкой, как Идрис и Ричард. У нее завидное стремление к актерской реалистичности, качеству, которое режиссеры всегда ищут в актерах».

«Я встретилась с Джеймсом, и мне очень понравился его подход к материалу, – возвращает комплемент Ле Бон. – Он рассказал, что хочет снимать не глянцевый боевик, а достаточно динамичную и правдоподобную историю с увлекательным сюжетом и яркими персонажами. Он большое значение придавал реалистичности, а мне это всегда импонировало. Кроме того, мне пришлось по душе трио антигероев. А когда я узнала, что компанию на съемочной площадке мне составят Идрис и Ричард, у меня не осталось и тени сомнений».

«Шарлотта – очень талантливая актриса, идеальный претендент на главную женскую роль, – говорит Мэдден. – Зои пробуждает в Майкле чувство сострадания. Он, наконец, понимает, что должен отвечать за свои поступки. Когда он осознает, что Зои претерпевает те же духовные метаморфозы, им обоим становится легче нести бремя ответственности. По мере развития сюжета Майкл начинает защищать и оберегать Зои, поскольку видит, что сама о себе она позаботиться не может».

Завершают список актёров Тьерри Годар в роли Рафи, жестокого лидера элитного подразделения SWAT, и франко-испанский актер Хосе Гарсия в роли Виктора Гамо, французского министра национальной безопасности. «Мне хотелось, чтобы все в фильме было правдоподобным, поэтому мне нужны были французы, которые бы свободно владели языком, – объясняет свой выбор Уоткинс. – С европейцами очень приятно и легко работать, у них совершенно иная энергетика. Отчасти именно благодаря им фильм стал настолько реалистичным».

ДИЗАЙН ФИЛЬМА

«Я хотел снять картину, на которую не жалко потратить вечер пятницы», – говорит Уоткинс. Амбициозность Уоткинса стала определяющей для продюсеров, подбиравших режиссера для фильма КРУТЫЕ МЕРЫ. В одной точке встретились внушительный бюджет, закрученный сюжет, динамичный стиль съемки с плеча, драматичные крупные планы и убедительная актерская игра. «Мы хотели быть ближе к актерам, настолько, чтобы чувствовать их, слышать их дыхание, смотреть им прямо в глаза, – продолжает режиссер. – Многие сцены мы снимали от третьего лица, так что зритель почувствует себя непосредственным участником событий. Мне не интересны компьютерные спецэффекты, которые нарушают основные принципы физики! Так что, насколько бы захватывающей ни была та или иная сцена, все происходящее на экране будет предельно правдоподобным. В конечном итоге вы идете в кино, чтобы познакомиться с очередной человеческой историей. И чем ближе и реалистичней будут персонажи, тем большее наслаждение от зрелища вы получите».

Уоткинс черпал вдохновение в таких фильмах, как ПРИНЦ ГОРОДА; ФРАНЦУЗСКИЙ СВЯЗНОЙ; и СЕРПИКО, действие которых происходит в Нью-Йорке 1970-х и 1980-х годов. «В этих фильмах нет ни грамма фальши, в них чувствуется каждое действие, каждая эмоция, – говорит режиссер. – Мне хотелось попробовать этот стиль в масштабной американской интерпретации».

Съемки фильма начались в Париже в октябре 2014 года. Действие картины происходит в середине июля, и, к счастью кинематографистов, было преимущественно тепло и солнечно. Уоткинс и его команда с удовольствием осваивали неизведанные для них натурные площадки французской столицы. В кадр попали некоторые достопримечательности Парижа, такие как базилика Святого Сердца на Монмартре. Однако съемочная группа работала и на менее известных туристов, а иногда и самим горожанам локациях. Например, несколько сцен снималось в пригороде, где живут самые бедные и обездоленные парижане.

Идрис Эльба с воодушевлением отнесся к решению Уоткинса работать в Европе: «Мне очень нравится, когда фильм не становится какой-то рекламной открыткой того или иного города. Наша картина покажет зрителям самые разные районы Парижа. В этом вопросе Джеймс Уоткинс был непреклонен. Он хотел показать французскую столицу такой, какой она не появлялась на больших экранах уже очень давно».

Мэдден соглашается с коллегой: «Нам было приятно посетить жилые районы Парижа, выбраться из оккупированного туристами центра. Конечно, мы снимали сцены и на Больших Бульварах, и на фоне других туристических мест. Но были также сцены в квартирах, в заброшенных зданиях, на мрачных, никому не известных аллеях. В нашем фильме вы увидите Париж со всех мыслимых ракурсов».

«Надеюсь, картина даст зрителю исчерпывающее представление о том, каким жестоким, грозным и серьезным городом может быть Париж, – отмечает Кантер. – Это не только один из самых красивых городов мира, но и трудолюбивый улей. Я думаю, мы смогли это запечатлеть, и это пошло только на пользу истории».

СЪЁМКИ БОЕВИКА

Одна из самых зрелищных и сложных в логистическом плане сцен снималась на крышах Парижа – в начале фильма Шон Бриарв исполнении Идриса Эльба гонится за Майклом, которого сыграл Ричард Мэдден. Сцена погони начинается в квартире Майкла. Затем герои выбираются наружу и оказываются на крыше. Погоня приводит их на суетливый рынок.

Кинематографистам посчастливилось получить доступ ко всей крыше торгового центра BHV в районе Марэ, прямо напротив парижской ратуши Отель-де-Виль. Подготовка к съемкам заняла шесть недель, включая две недели тренировок обоих актеров.

«В этой сцене мы хотели не только показать красоты Парижа, но и познакомить зрителей с двумя героями, и дать почувствовать, в каком мире будут развиваться дальнейшие события, – говорит Уоткинс. – Эта сцена появится в самом начале картины, так что зрители не уверены, чью сторону следует занимать. Поэтому мы часто меняли ракурсы съемки. Должен ли Майкл скрыться? Должен ли Бриар поймать Майкла? Эта сцена раскрывает природу их отношений, постоянное балансирование, необходимость найти что-то общее, несмотря на кардинальные отличия».

«Мне хотелось снять настоящую погоню, динамичную и захватывающую, поэтому мы построили крышу над крышей, – продолжает режиссер. – Я был категорически против использования визуальных эффектов в этой сцене, так что все фоны, которые вы увидите, – это настоящий Париж. Мы вернулись к старым добрым традициям времен Гарольда Ллойда и начали ломать голову над тем, как этого добиться».

В конечном итоге художник-постановщик Пол Кирби выстроил бутафорную крышу поверх крыши BHV, по которой актеры могли свободно перемещаться. Особенно ценно было то, что с высоты семиэтажного здания открывался невероятно живописный вид на весь Париж. «Я хотел, чтобы актеры по-настоящему выбрались на крышу, поэтому нам нужны были достаточно крепкие декорации, – говорит Уоткинс. – Я стремился к тому, чтобы актеры почувствовали реальную опасность, чтобы, посмотрев вниз, у них появилась мысль: «Ух, не хотел бы я отсюда грохнуться!»

Сцена на крыше была не только захватывающей, но и судьбоносной для развития отношений персонажей. Во время погони Бриар начинает понимать, что Майкл не так прост и не сдастся без боя. «Мы действительно снимались в этой сцене, – смеется Эльба. – Нас, разумеется, страховали каскадеры, но многие трюки мы выполняли сами, было очень много беготни, прыжков и падений. Это был бесценный опыт, весьма утомительный, но оно того стоило».

Актеры действительно выполняли большую часть своих трюков, включая сцены поединков. Когда в фильме нет склеек, во время которых актеры меняются на каскадеров, сцена выглядит более правдоподобной. Постановщик трюков Джимми О′Ди работал с актерами несколько недель, готовя их к непростой сцене. Он разделил сцену на важные части и досконально проработал хореографию. Актеры тренировались вместе до тех пор, пока не добились полной синхронизации движений.

Трюковые сцены требовали от актеров полной отдачи. Эльба и Мэдден должны были подготовиться к своим ролям не только физически, но и эмоционально. Они проводили по много часов в тренажерном зале, чтобы прийти в необходимую для съемок в динамичных сценах физическую форму.

«Наш координатор Джимми О′Ди предельно ясно выразился относительно нашей подготовки к съемкам, – продолжает Эльба. – Признаться, я никогда не снимался в фильмах с таким количеством батальных сцен, но мне очень понравилось. Я немного увлекаюсь восточными единоборствами, и съемки дали мне шанс продемонстрировать свои умения. Полагаю, режиссер хотел, чтобы сцены поединков были настолько же реалистичны, насколько и все прочие. Во время тренировок чаще всего я слышал слово «несинхронно». Джеймс хотел, чтобы зритель почувствовал себя рядом, в то время как мы дрались».

Мэдден был настолько же впечатлен динамичными сценами, насколько и его коллега. Он приступил к тренировкам трюков за шесть недель до начала съемок. «Для нас была выстроена 5-метровая полоса препятствий, которую я преодолевал снова и снова, – вспоминает актер. – Я бегал, прыгал через препятствия, бросался в оконные проемы, разбивая стекло, скатывался по лестнице. Было очень трудно, но это подготовило меня к съемкам сцены погони, когда мне пришлось бежать по крыше, огибая препятствие, и висеть на карнизе на внушительной высоте. Было очень важно, чтобы сцена не выглядела слишком уж профессиональной, поскольку Майкл ни в коем случае не паркурщик; он обычный парень, который в любой момент может поскользнуться и упасть. Он просто изо всех сил стремится сбежать от преследователя».

Во время подготовительной программы Мэдден учился воровать. Его учителем выступал фокусник, известный под псевдонимом Кит-Воришка. Он научил актера пресловутой ловкости рук и некоторым отвлекающим техникам. «Мы хотели, чтобы некоторые маневры Майкла были чересчур наглыми, поскольку он абсолютно уверен в своем мастерстве, – рассказывает Мэдден. – Джеймс настаивал на том, что воровство не должно было быть каким-то волшебством, все должно было быть реалистичным. Так что если вы купите DVD, во время просмотра поставите на паузу и начнете смотреть в замедленном режиме, непременно заметите, как я совершал свои «кражи». И это действительно делал я сам!»

Еще одной съемочной площадкой, на подготовку которой ушло много времени и сил, стало место взрыва бомбы. Художник-постановщик Пол Кирби и его команда выстроили копию станции метрополитена на площадке одного из зданий на окраине Парижа.

«Было очень непросто найти место, в котором можно было бы снять сцену взрыва на площади, – говорит Кирби. – Должно быть понятно, что действие происходит в центре Парижа, но по вполне очевидным причинам снимать такую сцену в центре города нам никто бы не позволил. Поэтому мы нашли более тихое место, которое впоследствии задрапировали под деловую часть Парижа. Мы выстроили фасад станции метрополитена, что само по себе было довольно сложно, поскольку все входы в парижское метро снабжены лестницами. Также мы установили газетную палатку. Эти два элемента пострадали от взрыва больше всего. Кроме того, мы выстроили несколько декоративных входов для общего фона. Сам по себе взрыв был небольшим, никаких летящих во все стороны осколков и обломков. Но после того, как пыль осядет, зрители заметят, насколько страшным стал взрыв для прохожих».

Дэвид Кантер добавляет: «Ричард постарался на славу. Его несколько раз выдергивали страховкой, имитируя взрывную волну. Все в этой сцене должно было быть выверено до десятой доли секунды. Мы экспериментировали с различной силой взрыва и различными последствиями, пытаясь найти наиболее драматичную комбинацию. В итоге сцена получилась очень зрелищной. Джеймс и Тим [Морис-Джонс, оператор] ухитрились заснять происходящее со всех мыслимых ракурсов, а Джон Харрис и его команда художников по разработке визуальных эффектов сделала сцену настолько реалистичной, насколько только было возможно».

Последние четыре недели производственного периода съемочная группа провела в Лондоне. Одной из самых масштабных локаций стала площадь перед военно-морским колледжем в Гринвиче, который декорировали под улицы Парижа перед Банком Франции, где происходят беспорядки в финале фильма. Съемки в самом Париже были затруднены по логистическим соображениям. Кроме того, особенности локации позволили Уоткинсу и его команде полностью контролировать происходящее в кадре.