Валерий Тодоровский: кино не прощает предательства

Сын кинорежиссера Петра Тодоровского, Валерий впервые снялся в кино еще школьником - в фильме "Странная женщина". Окончив сценарный факультет ВГИКа, Тодоровский начал карьеру в кино как сценарист, такими фильмами как "Двойник", "Человек свиты", "Бич божий" и "Гамбринус".

В России Тодоровский известен не только как режиссер "Подмосковных вечеров", "Страны глухих" и "Тисков", но и как продюсер. Его продюсерские работы включают сериалы "Каменская", "Бригада", "Тайга", "Идиот" и "Мастер и Маргарита".

Мы благодарим всех наших читателей за присланные вопросы. Беседу вела глава интерактивного отдела Русской службы Би-би-си Анна Висенс.


Би-би-си: Наверное, вам не раз уже задавали подобные вопросы, но многие наши читатели интересуются - помогал или мешал вам авторитет вашего отца. К примеру, Петрович из Украины спрашивает об этом.

Валерий Тодоровский: Честно говоря, мне 46 лет, и я всю жизнь отвечаю на этот вопрос. Мне даже удивительно, что мне опять придется на него отвечать. Если надо, то я отвечу. Я отвечаю на это всегда одинаково. Я думаю, что никакой авторитет в этой профессии не может помочь и не может помешать. Это профессия одиночек. И в какой-то момент ты в любом случае оказываешься как бы голый, один на один с этим фильмом, который надо снимать, с людьми, которые стоят вокруг тебя. И если ты не можешь, ты не можешь. И никто тебе не поможет - ни авторитет, ни друг, ни папа, ни мама.

Что касается влияния - я вырос практически на киностудии, в городе Одесса, маленьким таскался по павильонам, по съемкам, не очень понимая, что это такое. Я думаю, я, конечно, заразился там чем-то, и ничего другого я не видел в жизни, поэтому как-то довольно рано захотел тоже в это прийти. Другой вопрос, что когда я начал делать какие-то первые шаги, я понял, что все не совсем так, как я себе представлял. Прошел через ряд разочарований, поступал, не поступал, где-то учился, был сценаристом и только потом начал снимать кино. Влияние отца заключалось в том, что я видел его жизнь, его друзей, видел фильмы, вот и все.

Би-би-си: Андрей из России спрашивает, может ли простой человек с улицы (не имеющий родственников, работающих в сфере кино) стать режиссером. И как вы относитесь ко второму высшему образованию по специальности кинорежиссер. Стоит ли пытаться? Я думаю, его интересует режиссерская карьера.

Валерий Тодоровский: Меня удивляет Андрей, у него есть время, чтобы написать вопрос на Би-би-си, но нет времени просто сесть, залезть в интернет и узнать, откуда у нас взялись режиссеры - действующие сегодня режиссеры в нашей стране. И выяснится, что 99%, ну, 95% из них - это люди, которые когда-то этого захотели, которые никакими семейными или династийными обстоятельствами не были отягчены, многие приехали из провинции и сделали то, что они хотят. И процветают в том смысле, что они занимаются своим делом.

Это такая профессия, в которой невозможно даже (неприятное слово "устроить" я не буду употреблять) помочь. Это что-то такое непонятное, где все проявляется очень быстро, очень ярко. Поэтому, в основном, как раз это люди - самородки. Другое дело, что не каждый самородок - это обязательно хороший режиссер. Но при этом люди каждый год едут во ВГИК поступать, на курсы режиссерские, учатся, а есть те, кто вообще ничего не заканчивал. Более того, сейчас есть даже выдающиеся операторы, которые ничего не заканчивали, хотя это профессия очень техническая, требующая очень серьезного специального образования. Т.е. есть люди, которые просто пришли и сделали.

Би-би-си: Не возникало ли у вас мыслей радикально поменять сферу деятельности? Спрашивает Александр из России.

Валерий Тодоровский: Вы знаете, нет, у меня никогда такого не было. Хотя, скажем, если вспомнить ситуацию середины 90-х годов в кино в России. Тогда была настоящая катастрофа. Просто кино на какой-то момент прекратило свое существование. Были пустые, холодные, неотапливаемые студии, по которым ходили какие-то сторожа. Даже в тот момент у меня не было желания что-то радикально сменить. Я отдаю себе отчет в том, что это происходило потому, что я действительно не очень-то могу еще что-то делать, увлеченно, с интересом. Хотя это было время, когда очень много людей ушло из кино, люди вообще не верили, что кино вообще будет.

Би-би-си: Это был кризис денег или кризис идей?

Валерий Тодоровский: Кризис идей - это вещь перманентная. В любое время, когда не посмотрите, вы увидите, что люди хотят в поисках идей. Тогда был кризис в стране. Это был момент, когда, например, Сергей Соловьев, тогда возглавлявший Союз кинематографистов, вышел на вручении премии "Ника" (и я был свидетель тому) и сказал - я вас, друзья, поздравляю, больше кинематографа в этой стране нет и не будет. Имея в виду, что в следующем году премии "Ника" тоже не будет, так как некому будет вручать.

Интересно, что как раз в такие моменты идеи и появляются. Тут работает замечательная поговорка - голь на выдумки хитра. Как потом стало понятно, это дало какой-то свой толчок новым идеям. Но в течение нескольких лет общее состояние было такое, что не на что было жить, не было никаких перспектив, никаких ожиданий, надежд. И многие ушли. И, кстати, интересная вещь с кино - людям, которые уходят, потом очень трудно вернуться. Я даже не говорю о режиссерах или сценаристах. Есть второй состав, директора, гримеры... Очень трудно вернуться. Такое ощущение, что кино не прощает предательства. Но были такие люди, которые в самые тяжелые времена что-то делали, придумывали, снимали малобюджетные фильмы, добывали где-то деньги. Я никогда не представлял себе ухода, до сих пор, во всяком случае.

Би-би-си: Вы говорили о 90-х, а сейчас ситуация улучшилась? Многие наши читатели жалуются на качество кино. "На мой взгляд, российское телевидение сейчас наводнило дешевое "мыло" сериалов и низкопробное кино без сюжета и смысла; по-настоящему хороший фильм (с содержательной линией сюжета, смыслом, оставляющий эмоциональный отпечаток и желание задуматься) встречается редко", пишет Светлана Лагода из России. Почему так много дурных фильмов? Это уже вопрос от Ирины из США.

Валерий Тодоровский: Вы знаете, тут надо разобраться. Когда вы говорите "сейчас" - вы имеете в виду "сегодня". Сейчас ситуация отличается от того, что было два месяца назад. Сейчас, похоже, все рухнуло, и ничего сниматься не будет.

Би-би-си: Ну, хорошо, а то, что снималось еще недавно, вам нравится?

Валерий Тодоровский: Вы знаете, я все время это слышу, всю свою жизнь - чего они снимают это говно, зачем они снимают это говно… У меня всегда на это есть неприятный вопрос - а чего вы смотрите его? Если бы они поинтересовались рейтингами телевизионными, бокс-офисом театральным, то они бы поняли, что сегодня является успешным. Телевидение - это вообще система, которая работает только для народа и пытается угадать и предугадать то, что нравится людям. И если Ирине из США кажется, что все делается не так, то ей надо приехать в Пермь, сесть с этими людьми после работы, включить телевизор и посмотреть, как эти женщины это смотрят. Боюсь, она не в контексте тут.

Конкретно по поводу телевидения - я бываю во многих странах, и в США в том числе, и очень много такого говна идет... Но это значит, что людям это нравится. Что касается кино, то, мне кажется, что произошло очень жесткое разделение между кино зрительским, которое претендует на большой прокат, рекламную компанию, и кино авторским. Я не помню, чтобы между этими двумя вещами была такая пропасть. Раньше все это было ближе друг к другу. А дальше, пусть подростки до 15-ти, которые сейчас являются основным кинотеатральным зрителем, объяснят Ирине, что им нравится, а она объяснит им, что нравится ей.

Би-би-си: Ну, а как вы считаете, как режиссер, вы должны идти за желаниями большинства или идти в какую-то другую сторону, куда вам хочется?

Валерий Тодоровский: Вы знаете, я уже точно отдаю себе отчет в том, что я буду заниматься тем, чем я занимался всю жизнь. Я все равно не смогу сделать фильм - попытку такую - вот ребятки, я тут для вас такую штучку придумал, вам должно понравиться. Не выйдет, даже если бы я очень этого захотел, в силу отсутствия каких-то, может быть, талантов и пониманий и, главное, азарта. Поэтому я смирился с мыслью, что я буду снимать кино, которое мне самому интересно и нравится. А уже какое оно - судить другим. У меня сейчас будет выходить фильм "Стиляги", который, мне обещают, может быть, имеет шанс стать кассовым, прокатным. А до этого был фильм "Мой сводный брат Франкенштейн", который оказался в кинотеатрах практически никому не интересен.

Би-би-си: По поводу "Стиляг". Дмитрий Карпов из России спрашивает - это правда, что с вашим новым фильмом "Стиляги" вы пошли навстречу продюсерам и сократили картину? Можно ли будет увидеть вашу режиссерскую версию?

Валерий Тодоровский: Это абсолютная правда. Это тот самый случай, когда ты начинаешь играть в эти большие игры, с большим бюджетом, с большим прокатом и, соответственно, с большими обязательствами. Я впервые в жизни в это влез и понял, наконец, что это такое, и кровью похаркал. В итоге возникло две версии фильма - одна авторская, полная, которая будет существовать и ее можно будет увидеть в исключительных случаях.

Би-би-си: Что это значит - исключительные случаи?

Валерий Тодоровский: Мне обещают, что будут отдельные специальные сеансы (я, честно говоря, в это мало верю), но она будет на DVD, она будет по телевидению и так далее. А вторая версия будет прокатная.

Мотивы, по которым фильмы, разные, урезаются, всегда одни и те же. Зритель хочет, чтобы все было быстро, весело, как говорят сейчас, позитивно, чтобы ни одной секунды скучного и ни одной секунды печального. Вообще, должен вам сказать, что я нахожусь в каком-то тихом недоумении по поводу того, что люди не хотят ничего печального, люди хотят только радостное. Если бы это была другая картина, то, наверное, я даже не стал бы обсуждать эту проблему. Но когда большой, яркий и вообщем-то зрительский фильм должен получить свою публику, я пошел на то, что есть версия - позитивная, не грустная, праздничная - то, что людям хочется.

Би-би-си: Вот, то, что людям не хочется ничего печального - это только в России такой зритель, или это глобальная проблема?

Валерий Тодоровский: Я бы сказал, что глобально - это везде так. Но Россия отличается тем, что киноиндустрия, кинопрокат возникает тут с нуля, так как было 15 лет провала, мы потеряли несколько поколений телезрителей. И мы начинаем с нуля с этими подростками, люди после 30-40 практически в кино не ходят. И это проблема, так как эти зрители могли бы смотреть какое-то другое кино. У нас очень узкий коридор - ты либо в него попадаешь, либо нет. В мире он шире - ты можешь делать фильм в расчете на людей, которые продвинутые, которым за 40, которые на него придут, и их достаточно много, чтобы в случае успеха фильм окупить. Мы же должны вырастить целое поколение людей, которые ходят в кино и способны смотреть разное. Сегодня в России кроме очень простой комедии и некого костюмного патриотического фильма ничего другого не проходит, нет спроса...

Би-би-си: Зритель же не только на кино взращивается, но и на том, что вокруг происходит. Вам нравится то, что происходит вокруг сегодня?

Валерий Тодоровский: Это очень большой, долгий и серьезный разговор. Если говорить про чувство воздуха, атмосферы, то, на мое личное ощущение - все достаточно тухло... Это не атмосфера для какого-то освобождения, творчества, новых идей. Все это немного забито.

Би-би-си: Такой вот философский вопрос от Дениса Марыксина из Казахстана - в чем феномен русского народа?

Валерий Тодоровский: Я на буду отвечать на этот вопрос - это не телефонный разговор, мягко говоря. Осталось только спросить - есть ли бог, и в чем смысл жизни.

Би-би-си: Вы себе эти вопросы задавали?

Валерий Тодоровский: Себе - да, но другим - не рискую...

Би-би-си: Тогда вернемся к кинематографу. Лора из России спрашивает: каким режиссером нашего времени вы, как минимум, восторгаетесь? И, назовите двух актеров, по вашему мнению, наиболее одаренных и востребованных в настоящем.

Валерий Тодоровский: Я счастливый человек - я занимаюсь кино, но я его еще и люблю. А это не всегда совпадает. Поэтому, слава богу, огромное количество потрясающих людей сегодня живет и творит в мире, причем очень разных. И есть возможность увидеть неожиданный фильм, неожиданную роль. Я не отношусь к людям, у которых есть любимая книжка, любимая песня и любимый фильм. А артистов-то в России целое поколение очень мощное выросло - Машков, Миронов, Алексей Серебряков, Панин, Розанова, Ксения Раппопорт, и в мире - чего уж там говорить. Поэтому смешно, если бы я сказал, что есть один кто-то или один фильм... Я люблю кино, у меня есть свои любимцы, и они меняются - это живой процесс.

Би-би-си: В России еще любят ругать Голливуд. А вы как относитесь к американскому кинематографу?

Валерий Тодоровский: Голливуд - остается мощнейшей киноиндустрией мира. Людям, которые очень поверхностно общаются с кинематографом, может показаться - ну, вот, они снимают "Человек-паук-3", "Человек-паук-4" и все... Да, нет. Огромное количество кино там - очень разного, очень авторского и очень смелого, новаторского. Я уже говорил про наш этот узкий коридор, похоже, что сегодня Голливуд (а мы имеем в виду американское кино вообще), как ни странно, более гибкий и свободный, чем мы.

Сегодня в России, если ты снимешь фильм, сколько угодно хороший, но это будет драма, не экшен, не комедия, а драма, то ее на 99% в прокат не возьмут. Просто слово драма - это то, от чего прокатчики бегут... В Америке можно снять драму, она пройдет широко, она возьмет кассу, у нее будет свой зритель. Но это понятно - они уже больше ста лет работают, они разрабатывают эти ниши, они объясняют потихоньку людям, что бывает и такое, и такое, и такое. Американское кино - очень широкое понятие.

Би-би-си: Связано ли непроникновение российских фильмов в зарубежье с тем, что мы чужие для запада? Спрашивает Наталья из Москвы.

Валерий Тодоровский: Мир так устроен, что он смотрит фильмы двух типов - американские и свои. В Польше смотрят американские и польские фильмы, в Чехии - американские и чешские, в России - американские и русские. Это не особенная какая-то ситуация для России, не смотрят практически уже и французские, итальянские фильмы. Хотя я называю тут две великие кинематографии. Американские смотрят потому, что они создали огромную мегафабрику развлечений, и звезды американские - они в любой стране звезды. В это вложены десятилетия и миллиарды долларов. А в основном люди предпочитают смотреть о себе. У Натальи можно спросить - а если завтра в Москве выйдет очень интересный монгольский фильм, она пойдет на него? Подозреваю, что нет...

Би-би-си: Наш читатель из Британии, который подписался MADE IN USSR, спрашивает - "Страна глухих" - это была попытка оценить современную Россию или передать собственное мировоззрение?

Валерий Тодоровский: Я как всегда пытался рассказать человеческую историю, которая была интересна мне самому. Но сейчас я думаю, что 97-98 годы, когда я снимал этот фильм, конечно, наложили на него отпечаток. Это ощущение, которое носилось в воздухе, тревожное, ощущение перепутья, одиночества, непонятного будущего каждого в отдельности и у всех вместе. Все это было интересно именно потому, что была человеческая история, в которой это все можно было прочитать и рассказать. Я никогда бы не стал делать фильм, мотивируя это желанием что-то отразить. Все равно у тебя есть герой, героиня, город, в котором они живут...

Би-би-си: Ну, вот, а Миша из США спрашивает о фильме "Бригада". Думаете ли вы, что фильм "Бригада" отражает реальную суть сегодняшней жизни в России? И если так, то что бы вы сделали, если оказались бы на месте героя (Саши Белого)?

Валерий Тодоровский: Ну, тут надо оговориться, я "Бригаду" не снимал, я был одним из продюсеров. Чтобы не было путаницы. Во-вторых, в чем был секрет успеха "Бригады"? Дело в том, что десятилетие этого бандитизма в России как-то очень быстро забыли, очень быстро стали говорить "фи". Но давайте вспомним - тогда любой ребенок на улице мог показать пальцем - вон, бандиты поехали... Он их узнавал! Не было ни одной, на мой взгляд, попытки рассказать, что вообще-то это не какие-то свалившиеся нам на голову бандюки, а это мы - это вот ребята из соседнего двора или подъезда.

Это был фильм о том, как это возникло, откуда они взялись, что они делали, к чему это привело. В этом и есть достоинство фильма, кроме того, что это делал Алексей Сидоров, талантливый режиссер, который смог сделать это убедительно. Критика, которая была на этот фильм о том, что он разжигает страсти и заставляет людей подражать, у меня вызвала странное чувство. Когда страна переполнена бандитами, виновата оказывается во всем "Бригада". Это странно выглядело. Это был честный и талантливый фильм. Параллельно с ним вышли сотни фильмов про бандитов, гораздо более кровавых, гораздо более циничных, но не талантливых, поэтому их не критиковали.

На месте Саши Белого я себя ощутить не могу никак. Я, даже не другой человек, я другое существо. Но рассказать про него, понять его, понять, откуда он взялся...

Би-би-си: За прошедшие десять лет Россия изменилась до неузнаваемости. Изменились люди. Почему бы не снять продолжение "Бригады"? Спрашивает MADE IN USSR, UK.

Валерий Тодоровский: Много было разговоров про продолжение. Но, слава богу, все нашли в себе честность и мужество понять, что этот фильм продолжения не имеет особого. И высасывать его из пальца ради коммерческого успеха никто не стал. И, мне кажется, что это достойно. Так как киноиндустрия подразумевает продолжения успешных проектов, даже требует этого. Но в этом случае мы сохранили лицо.

Что касается глобального продолжения, то есть одна тема, нетронутая, абсолютная целина, которую в каком-то смысле можно считать продолжением "Бригады". Это тема бизнеса 90-х. Та самая знаменитая тема под названием - а где они взяли все эти деньги, откуда взялись эти деньги? Я думаю, за этим стоит шекспировского масштаба история. Но есть поразительная вещь - такое ощущение, что никому она не нужна.

Би-би-си: Мне кажется, что вы вряд ли найдете спонсора на такой проект...

Валерий Тодоровский: Я уверен, что не найду. Никому не нужно, хотя это мощнейшая по своему драматизму, парадоксу история. Но не хотят...

Би-би-си: Гюльнара из Баку пишет: "Бригада" и "Идиот", "Каменская" и "Мастер и Маргарита"... Такие странные сочетания... Как очень талантливый и неординарный режиссер вы согласны с трактовкой Бортко фильмов по Достоевскому и Булгакову, или у вас было свое видение этих произведений, и вы сняли бы эти фильмы в другом ключе?

Валерий Тодоровский: Надо разделять мухи и котлеты. Продюсерство заключается не в том, чтобы продвинуть свою какую-нибудь концепцию или, не дай бог, навязать ее, а чтобы реализовать чужую концепцию. Было бы глупо, конфликтно и бесперспективно чего-то Бортко навязывать.

Би-би-си: Но вы были согласны с его концепцией?

Валерий Тодоровский: Дело не в том, одинаково ли мы мыслим, а одинаково ли мы понимаем уровень того, что должно получиться. А дальше - это его фильм...

Би-би-си: Так вы остались довольны результатом "Мастера и Маргариты"? Критика была очень разная.

Валерий Тодоровский: "Мастер и Маргарита" был фильм, обреченный на не просто на критику, а на уничтожающую критику. И все это сознавали. Это был очень тяжелый фильм. Главная драма этой картины в том, что очень много артистов, которых хотелось в нем снять, отказались. Это не значит, что те, кто в ней снялись, плохие. Но изначально были совсем другие мечты, кардинально другие. По разным причинам, иногда по мистическим, все главные роли играли не те.

Би-би-си: А вы верите в мистику?

Валерий Тодоровский: Я не верю, верили те, кто отказывался. Звонили артисты и говорили - ой, я не буду на всякий случай...

Би-би-си: Какой ваш фильм вам наиболее дорог? Еще один вопрос MADE IN USSR, UK.

Валерий Тодоровский: Я буду банален. Так как я снимаю фильм и потом теряю к нему интерес, никогда его не пересматриваю, то, конечно, тот, что я снял сейчас. Мне странна позиция режиссера, который снял фильм десять лет назад и считает его самым дорогим. Может, к старости у меня это возникнет. Сейчас у меня такое ощущение, что я снял только один фильм, вот только что, а все остальное было в другой жизни.

Би-би-си: Вы имеете в виду "Стиляги"?

Валерий Тодоровский: Да.

Би-би-си: Когда он выйдет в прокат? Вера Алексеевна интересуется из России.

Валерий Тодоровский: 25 декабря, под Новый год.

Би-би-си: Это новогодний фильм?

Валерий Тодоровский: А что вы называете новогодним фильмом?

Би-би-си: Ну, "С легким паром"...

Валерий Тодоровский: Это не совсем "С легким паром", но он претендует на то, чтобы быть ярким, праздничным, костюмным. Я всю жизнь мечтал хотя бы один раз сделать что-то такое. Если еще добавить, что это мюзикл, то это совсем неожиданный, сложный и опасный эксперимент. Тьфу-тьфу-тьфу, есть надежда, что что-то выйдет из этого.

Би-би-си: Валерий, спасибо, что нашли время ответить на вопросы наших читателей. А от себя желаю вам найти спонсора на фильм про бизнес 90-х...

Валерий Тодоровский: Хорошо, спасибо вам.