Детально о кинофильме «Коллекционер (2009)»

О работе над фильмом

История «Коллекционера» началась в 2001 году, когда Маркус Данстен и Патрик Мелтон обсуждали идеи для короткометражки. Они быстро сошлись на коллизии жанров «ограбления» и классического хоррора.

«А что, если вор проникает в дом серийного убийцы, кого-нибудь вроде Майкла Майерса из серии Хэллоуин – и Майкл Майерс вдруг возвращается домой? - говорит Мелтон. - Это и было изначальной идеей. Маркус и я питаем слабость к персонажам с червоточинкой; когда их ставишь в экстремальные обстоятельства они вынуждены выбирать хорошими им быть или плохими. Вот и в этом случае «господин Зло» встречает «господина Ужасное Зло».

По окончании киношколы и Данстен, и Мелтон переехали в Лос-Анжелес, где Данстен пошел работать в видео-магазин, а Мелтон - на студию, читать приходящие сценарии и заполнять по ним анкеты. Они продолжали думать над идеями, но одна из их историй, как все хорошие злодеи, просто отказывалась умирать.

«Нас всегда преследовала идея триллерa, идущего дальше, нежели было принято уже годов с семидесятых - начала восьмидесятых, - говорит Данстен. - В те годы, если ты шел смотреть триллер, ты мог увидеть кое-что действительно шокирующее и страшное. И если хоррор - это чистая резня, то в триллере была экспозиция персонажей, после которой ты уже начинал вкладываться в то, что происходит на экране».

Будучи фанатом итальянского хоррора Giallo – в том числе, в лице Дарио Ардженто, Лучио Фульчи и Марио Бава, Данстен точно знал, куда он хочет двигаться стилистически. Среди признанных «штампов» жанра Giallo – необычно растянутые сцены убиения, кровь, почти оперная партитура музыкального оформления и виртуозная работа оператора.

«В стиле Giallo – камера и есть главный рассказчик, меньше всего идет упор на монтаж или элементы, разрывающие действие, - рассказывает Данстен. - Мы хотели сделать кино почти без диалога и, начиная с середины, так оно и есть . Мы хотели держать зрителя на краешке стула; даже если кому-то очень захочется отвлечься, погружение в происходящее на экране настолько убедительно, что он попросту не сможет себе этого позволить».

Собрав бюджет в $10000, Данстен и Мелтон были близки к реализации своей идеи короткометражки, как вдруг судьба постучалась в дверь в форме документального сериала - конкурса для новых сценаристов и режиссеров для канала HBO – «Project Greenlight».

«Короткометражка была отложена в связи с тем, что мы выиграли возможность снять кино по нашей старой идее триллера «Пир» (Feast), - продолжает Мелтон. – Нас швырнули в пекло деловых встреч и обсуждений сценария с различными студиями. Шло время, страсти утихали и вся эта активность стала потихоньку сходить на нет, как вдруг мы пошли на встречу с Фортресс Фичерз, зная, что они ищут недорогой жанровый проект. Второй акт мы сочинили прямо у них в офисе и назвали эту штуку «Полуночный Человек» (The Midnight Man).

Они купили проект прямо на месте, установив предварительный бюджет в $2 млн. с обещанием, что Маркус будет режиссером. Единственной проблемой было то, что у Маркуса не было даже демо, и мы решили спродюсировать трейлер, Джон Гулагер, режиссер «Пира», будет оператором, а его брат Том сыграет главную роль. Когда мы сдали сценарий, Фортресс стали искать партнеров с которыми можно было бы разделить бюджет и мы стали опять ходить по встречам в поиске нашей «второй половинки». Каким-то образом Боб Вайнштейн посмотрел трейлер, подошел к двери, захлопнул ее и сказал сидящему у него агенту Фортресса: «Ты не выйдешь отсюда, пока мы не договоримся». Отмотай вперед один год - и мы на съемках в Шревпорте, штат Луизиана, с Маркусом в режиссерском кресле и бюджетом в 3 миллиона долларов».

И хотя режиссура оказалась делом непростым, Данстен был окрылен предоставившимися возможностями: «После того, как ты понаблюдал за процессом работы над чужими сценариями, когда дело доходит до твоей истории, хочется немного обезопаситься и сохранить, что можно. Ты начинаешь как сценарист, потом в конечном итоге тебе дают писать,снимать и продюсировать и вот ты уже надел одновременно все шляпы рассказчика. С другой стороны, как только сталкиваешься с бюджетированием и конкретной суммой, которая есть в твоем распоряжении, начинаешь понимать, как и что нужно менять в сценарии. Ещё до того, как появилась конкретная площадка для съемок, у меня уже весь фильм был раскадрован. Потом был найден дом и все пришлось менять. Интерьер снимали в доме в центре города, а наш палисадник находился за городом. Когда надо было кричать из окна и звать на помощь, с улицы нам махали в ответ. Подвал снимали в одной юридической фирме. В конце концов, ты уже не столько историю рассказываешь, сколько ведешь войну. У тебя есть 300 человек, которым ты сообщаешь свой план и говоришь: «Вот задача, давайте выжмем из нее все, что сможем».

Когда монтаж подходил к концу, пришли новости, что Боб Вайнштейн и его компания Dimention, к сожалению, не смогут быть дистрибьюторами фильма, поскольку у них началась корпоративная консолидация – после стольких лет, Данстен и Мелтон столкнулись с реальной возможностью никогда не увидеть своего фильма на экране. «Слава богу, мы решили показать фильм Микки Лидделлу. Он просто взял и купил его для дистрибьюции через свою компанию Лидделл Интертейнмент».

«Маркус и Патрик придумали интересный ход в жанре триллера, и, в итоге, мне кажется, зрители будут хвататься за кресла. Это прекрасная стилизация, построенная на смеси хоррора и экшена, и она работает на всех уровнях. Для меня честь работать с людьми, питающими такую страсть к своему делу, и, конечно, замечательно иметь возможность выпускать картину, раскрывающую такой огромный творческий потенциал в области рекламной кампании», - рассказывает Лидделл.

Получив шанс дополнить пантеон современного хоррора новым лицом, Мелтон и Данстен делятся некоторыми отличительными аспектами своей картины «Коллекционер». «Мне кажется, этот персонаж должен быть таинственным, - говорит Данстен. – Как только убийца обнаруживает специфику выбора своих жертв, зона опасности сужается. Мы же хотели создать некое вездесущее воплощение зла, оно должно иметь возможность появиться из любой тени и в мгновение явить свой кошмар любому».

«Не раскрывая никому его лица, мы обыгрываем идею того, что если видим человека, одетого в униформу, то почему-то считаем, что он пришел нам помочь и что он несет добро, - добавляет Мелтон. - Мы не задаём вопросов, просто открываем ему дверь и пускаем к себе в дом. С этого мы начали. Этого человека пустили в дом несколькими часами ранее и теперь он вернулся, чтобы творить с этими людьми страшные, ужасающие вещи».

«Мы всегда знали, что надо искать код к персонажу в царстве насекомых, - продолжает Данстен. - Существует даже некоторое презрение к человеку, как особи. Например, пауки очень щепетильно относятся к периоду приёма пищи и не торопятся. Они выкраивают небольшую зону опасности и если ты в нее зашел, они будут с наслаждением наблюдать твою агонию, а затем прикончат тебя».

Мелтон указывает, как параллель с миром насекомых помогла им слепить физиогномический мир семьи Чейзов: «Совершенно ясно, что дом это метафора сплетенной паутины. Люди, двигающиеся внутри - это мухи, которые изо всех сил пытаются выбраться, но в результате - все тщетно».

Все это наводит на мысль, что именно столкновение жанров слепило образ главного убийцы. «Мы здесь решили всегда работать с позиции триллера. Наш персонаж, подталкиваемый другим бандитом, вламывается в чужой дом, чтобы раздобыть пропитание для своей семьи, а на пути у него встает персонаж из фильма ужасов. Нам хотелось не только столкнуть персонажей друг с другом, но как бы ещё столкнуть вместе оба эти жанра и посмотреть, что получится».

«Мы хотели взять вора и заставить его выбирать между спасением людей и спасением своей шкуры, - рассказывает Мелтон. - Персонаж должен быть немного более сложным, морально амбивалентным, чтобы быть настоящим. Если вы, как обычный человек, попали бы в такую ситуацию, что бы вы делали? Просто спрятались? Или попытались бы спасти этих людей? Аркин, в данном случае, имея опыт и будучи сформирован разными экстремальными ситуациями в своей жизни, выбирает сторону «хорошего парня», хотя всю жизнь его толкало к «плохому парню».

И Мелтон, и Данстен называют Джоша Стюарта, исполнившего роль Аркина, главной опорой всего съёмочного процесса. Беря во внимание механику сюжета, фильм иногда представляется своеобразным шоу для одного героя.

«Джоша утвердили и посадили в самолет меньше чем за три дня до команды «мотор». Он невероятно жертвенный артист и полностью отдавал себя работе. Нам хотелось поэкспериментировать с персонажем, многое попробовать, и без его таланта и понимания все эти трюки попросту бы не сработали. Он всегда подходил с точки зрения природы человека и того, что лично он может дать персонажу. Если вы не переживаете за этого героя, кино не работает. Немалую часть фильма мы наблюдаем за его мыслительным процессом - и это очень непростая задача для артиста. Из вдумчивого героя он превращается в заботливого отца, не теряя темпа».

Данстен, пытаясь проиллюстрировать самоотдачу Стюарта, рассказывает: «На второй день съемок – по идее мы находимся в жаркой Луизиане – температура падает до нуля градусов... и в эту ночь мы должны впервые включить дождевой аппарат. Я повернулся ко второму режиссеру и что-то спросил про белый парик, который был надет на Джоша, лежащего поперек дороги, и вдруг я понимаю, что волосы парика примерзли к асфальту. Его страшно колотило пока мы скалывали с него лед! Этот конкретный пример мужества Джоша, но подобные истории имеются про каждого нашего артиста. Они отдавали себя без остатка. К сожалению, к выходу картины не будешь выпускать брошюры с оправданиями, вроде «А вот на этот эпизод времени совсем не хватило». Каждый, кто с нами работал выжал себя на 100%.